Поведение соседки меня насторожило. Но не настолько, чтобы заподозрить неприятности для себя. Тем более что Шейла ничего не сказала и никак себя не выдала. Молча, хоть и несколько суетливо доела свой ужин. И даже снизошла до того, чтобы вместе со своей грязной посудой убрать и мои тарелки. Так же молча мы вернулись в свою комнату. И Шейла никак не комментировала то, что на протяжении всего нашего пути от столовой до комнаты в общежитии нам попадались группки адепток, обсуждающих новость, мечтающих о том, чтобы внезапно оказаться аристократкой и попасть на Отбор, и даже в шутку планирующих пробраться в Храм и быть представленной духам-хранителям рода Черных драконов. Я все ждала, когда Шейла тоже заговорит на эту тему хотя бы со мной. Но соседка по комнате молчала. Словно разобиделась на весь белый свет. И я расслабилась, утратила бдительность. А зря.
Вернувшись в комнату, я снова засела за составление таблицы. Она была жизненно необходима мне, но продвигалась со скрипом просто потому, что мне банально не хватало знаний. Информацию приходилось собирать как грибы: там чуть-чуть, здесь немного, в следующей главе пару фраз. Это занятие поглотило меня с головой. А потому, когда Шейла внезапно меня позвала по имени и что-то спросила, я лишь рассеянно отмахнулась от нее:
— Да-да, хорошо… Потом поговорим на эту тему… — Лишь бы соседка отстала со своими глупостями и не мешала.
Но в этот раз избавиться от Шейлы оказалось не так просто. Она вихрем налетела на меня, развернула стул так, что я оказалась к ней лицом и возмущенно спросила:
— Лара! Ты вообще слышала, что я у тебя попросила?
Оторвавшись от изучения обыкновенной ромашки, у которой оказались совершенно не такие свойства, как в моем прежнем мире, я сердито уставилась в глаза Шейле:
— Ну что такое? Ты не видишь: я занята! Если не справлюсь с таблицей, то ректор меня…
Опомнившись, я оборвала себя на полуслове, отвесив себе мысленную затрещину и напомнив, что болтун — это находка для шпиона. А Шейла и так в старой башне подслушала слишком много из того, что для ее ушей не предназначалось. Хорошо, что не обратила внимания или сочла не стоящим ее интереса.
Шейла явно заметила незаконченную фразу. Но почему-то промолчала. Вместо того чтобы начать меня пытать о моих отношениях с ректором, она вдруг попросила:
— Лариса, помоги мне! А я помогу тебе, — мгновенно предложила она бартер. — Сходи со мной в Храм! А я попрошу Дерека, чтобы он помог тебе с таблицей и с зельем!
Здесь поступали в академию в восемнадцать лет. После обучения в школе магии или домашнего обучения у аристократов. Мне же на момент встречи с банановой кожурой уже стукнуло двадцать два. И в принципе, в моем мире эта разница в возрасте была бы неощутима. Подумаешь, каких-то четыре года, когда все вокруг росли и развивались в равных условиях. Но вот четыре года разницы между уроженкой Земли и уроженкой Петара оказались почти пропастью, к моему удивлению. Намерения Шейлы мне сразу же стали кристально понятны. И все же я на всякий случай решила кое-что уточнить:
— Погоди, — прищурилась я на соседку, — Дерек — это твой парень?
Восемнадцатилетняя Шейла только поступила на первый курс академии. Но еще во время вступительной кампании умудрилась обзавестись постоянным парнем. Рыжий Дерек, чем-то, наверное, глазами и носом, напоминавший Антошку из земного мультика, смотрел на Шейлу, как на икону. И да, если бы соседка попросила его помочь мне с таблицей, вряд ли бы Дерек ей отказал. Вот только поступок соседки слишком сильно смахивал на то, что Шейла хочет мягко, без скандала, избавиться от своего кавалера.
