– Ты же сказала: выйду замуж и рожу детей? – сделал он шаг ко мне и навис, будто скала, подавляя и не давая вздохнуть.
Я почувствовала, как задыхаюсь, мне не хватало воздуха.
– Вы с ума сошли? – прошептала я беспомощно.
– Нет. Я как раз в очень здравом уме. При светлой памяти и вообще – абсолютно здоров как физически, так и психически. Могу представить все справки. У тебя какие-то проблемы?
Я закрыла глаза. Выдохнула. И попыталась посчитать хотя бы до десяти. Сбивалась то на счёте четыре, то на пять – никак не удавалось прийти в себя. Плюнула. Открыла глаза.
Он смотрел на меня не мигая. Обжигал синью. Мне стоило большого труда не поёжиться. Если и существовали хоть какие-то сомнения, что Никитос его сын, то сейчас я поняла: даже тест ДНК не стоит делать. Они не просто родня. У них какое-то жутко генетическое сходство. И как я сразу не догадалась, как только увидела этого типа на пороге своего кабинета?
– Послушайте, – упёрлась я задницей в подоконник – дальше отступать было некуда, – давайте остынем и постараемся друг друга услышать. Вряд ли это на самом деле то, что вам нужно.
– Ты не понимаешь, – схватил он меня за плечи и сжал так, что я пискнула, – у меня вся жизнь летит в пропасть. Я сюда ехал, чтобы камня на камне не оставить – забрать своих детей. У меня их, оказывается, двое. А в браке – ноль. Пятнадцать лет ушло, как в раскалённый песок: лечения, обследования, несколько попыток ЭКО – и всё тщетно, понимаешь? Жена меня возненавидела, потому что я ей ничего не мог дать! А здесь, оказывается, дети мои росли, не зная отца! Да будь Аля жива, я бы придушил её, ей-богу! А сейчас я не знаю, не знаю, что делать… Я видел глаза её сестры. Видел сына и дочь. Им… хорошо без меня. Они во мне не нуждаются. Я могу всё переиначить. У меня, поверь, хватит сил, энергии, денег отсудить детей. Но я не знаю, не знаю, правильно ли это! Мне срочно нужно переключиться на что-то, обрести новый смысл, что-то такое, что перебьёт, заставит отвлечься, позволит не наломать дров ещё больше, чем есть сейчас!
Его прорвало. Собственно, я добилась того, чтобы разговорить. Но не таким же способом! Не за счёт моего личного пространства!
Змеев тряс меня, словно грушу. Я чувствовала, как внутри бултыхается сердце и волосы на затылке встают дыбом.
Если я сейчас его пошлю, он отберёт Никитоса и Каролину у Юли. Там, правда, муж её, Вересов, не такой уж простой фрукт, но, глядя на этого исполина с прожектором вместо взгляда, сразу понятно, что произойдёт нечто невообразимое.
Он отберёт детей. Он способен на это. Не пустые слова, не трёп, не угрозы. Это констатация фактов. И ему нужно переключиться, чтобы не думать, оставить всё, как есть.
«Но почему я?!» – взвыла мысленно и заметалась, как лисица, что попала в капкан. Выхода нет, можно лишь отгрызть самой себе лапку.
И тут меня перемкнуло. Будто кто-то щёлкнул тумблером.
А что я, собственно, теряю?.. Одиночество? Постылые вечера, когда мысли душат? Я ведь и на работе в субботу оказалась не просто так. Это попытка убежать от невесёлых дум, заполнить пустоту хоть чем-то.
А тут он – весь из себя Змеев. Можно заполнить пустоты и живым человеком – ничуть не хуже вариант. Тем более, если мы всё обговорим и уладим. Сможем найти общий язык и договориться.
– Как вы себе это представляете? – заставила я себя открыть рот, осторожно так, будто по минному полю.
