– Внучка! – завопил он. – Какой же ты стала красавицей! А где твой маленький сын?
– Его наш конунг и мой муж княжич Рослав унесли в хоромы, – улыбнулась молодая женщина.
– Пойдём-ка мы на берег, а то мешаем проходу викингов, – прервал их весёлую болтовню Фроуд. – Кноррам ещё долго придётся ждать на середине реки.
Они сели на старое бревно, кем-то брошенное у самой воды, и начали терпеливо смотреть на то, как драккары, выгрузив людей и грузы, один за другим отходят от деревянного настила, освобождая место следующим.
Подошла очередь кнорров.
Приземистые и широкозадые, словно утки, они все разом с двух сторон медленно подошли к пирсу.
– На каком из них Эстрид? – Фроуд в нетерпении уже переминался с ноги на ногу.
– Не помню, – ярл Торстен растерянно почесал затылок. – По-моему, во-о-н на том, у которого на штевнях собачьи головы.
Уже на бегу Фроуд снова услышал его задумчивый голос:
– А может, и не на этом!
– Что-то у моего деда совсем память отшибло! Сдал он сильно за эти годы, – Карин пыталась не отставать от ярла.
Но он вдруг резко остановился и придержал рукой дочь:
– Теперь уже незачем спешить! Люди сходят на пирс. Будем смотреть на их лица. Надеюсь, мы узнаем твою мать!
– И твою жену! – ехидно добавила Карин.
Женщины, дети и старики устало брели мимо, изредка бросая на них равнодушные взгляды.
Народу на пяти кноррах оказалось много.
– Мне нужно было быть в городе, чтобы их всех разместить, а я тут… – хлопнул себя ладонью по ноге Фроуд. – Они же измученные, голодные!
– Не переживай, отец! Я слышала, как конунг приказал тысяцкому и сотским топить бани, готовить много еды, застелить шкурами топчаны и лавки в домах для детей и стариков и даже палатки воинские установить.
– Где ж мы тогда ратников и викингов дружинных поселим?
– У него тоже об этом спросили.
– А он?
– Княжича Антона это не беспокоит. Его воины могут и у костров поспать!
– Жестоко, но справедливо! Вот только что он дальше будет со всей этой оравой людей делать, которые на пяти кноррах приплыли? Для них ведь надобно целый посёлок строить! И не один!
– Я не знаю, отец, но мне кажется, наш конунг и об этом уже успел подумать!
– Но Антон же не всесилен! – хмыкнул ярл. – Лето к концу клонится, а там дожди и холода придут.
– А я всё равно в него верю! – сквозь зубы упрямо процедила Карин.
– Хватит спорить! – Фроуд схватил дочь за плечо и повернул её лицом к ближнему кнорру, стоящему у пирса с правой стороны от них. – Смотри! Уж не Эстрид ли идёт по трапу?
– Она-а-а! – взвизгнула Карин и, ловко лавируя меж идущих навстречу людей, стремглав бросилась навстречу матери.
Ярл хотел побежать за ней, но неожиданно почувствовал, как ноги у него онемели, а на висках выступили холодные капли пота.
Все же, превозмогая слабость, он двинулся вслед за дочерью, но тут же угодил в самую гущу толпы и вынужденно остановился.
Фроуд предпринял несколько безрезультатных попыток продвинуться вперёд, как вдруг ощутил на своих плечах и шее чьи-то цепкие сильные пальцы и, уже ни о чём не думая, прижал к груди черноволосую женскую голову.
С женой на руках людской поток вынес его на берег реки почти к тому месту, где в одиночестве сидел ярл Торстен, дожидаясь своих родичей.
Бережно поставив Эстрид на землю и по-прежнему прижимая её к себе, ярл обернулся, ища глазами Карин.
– Здесь я, отец! – услыхал он её голос. – Веди нас всех домой! И не забудь забрать с собой моего деда, а то ты уже никого, кроме своей жены, не замечаешь!
