- Рад приветствовать вас, ваше величество,
в замке моего господина, наследника
Великого султана Эбрахила, повелителя
мужчина и хозяина женщин, - сулак-баши
поклонился мне, копируя обычаи Грилории.
Я видела, такой поклон не привычен для
него, а я нахожусь здесь скорее инкогнито,
поэтому подобные проявления вежливости
не являются обязательными. Но не могла
не признать, поведение сулак-баши
располагало к себе с первого слова.
- Благодарю вас, сулак-баши Брах, -
склонила я голову именно так, как королева
маленькой Южной Грилории должна была
приветствовать второй по значимости
род Аддийского султаната. - Я очень рада,
что вы приняли мое приглашение на наш
небольшой семейный ужин. Надеюсь, вам
понравится наша компания, - позволила
себе легкий намек на толстые обстоятельства.
Он был еще и умен... В глазах мелькнуло
понимание:
- Я нисколько в этом не сомневаюсь,
ваше величество, - искренне улыбнулся
он. - Я много слышал о вас, и очень рад,
что мне выпала честь увидеть вас воочию.
Я кивнула и посторонилась, пропуская
сулак-баши к столу. По коридору уже шли
Анни с Катрилой и детьми.
- Прошу вас, проходите, - улыбнулась.
Выбор Анни я одобряла. И поэтому приказала
рабыне, стоявшей за моей спиной, - проводи
сулак-баши Браха к столу и усади его по
правую сторону, рядом с моей дочерью.
В глазах сулак-баши сверкнула радость,
но он смог сдержать ее. Все же Анни
замужем, причем за наследником империи,
и открыто демонстрировать их взаимную
симпатию не только неприлично, но и
рискованно.
Он снова поклонился и ушел вслед за
рабыней...
- Подстраховалась? - хмыкнул Гирем за
моей спиной. Он всегда читал меня, как
открытую книгу, и сразу понял, что для
возлюбленного Анни было приготовлено
два места: одно рядом с ней, а второе
подальше. Если бы я не одобрила ее выбор,
то посадила бы его на самом дальнем
конце стола, в компании с дочерью Адрея.
Хотя в тот момент я еще не знала, что
между ними все так сложно. - Ну, и зря...
Я бы сам свернул ему башку, если бы он
был недостоин...
- Подстраховалась, - кивнула я, - но и
против твоего предложение не возражаю.
Если увидишь недостойного рядом с моими
дочерьми, то можешь использовать и свои
методы.
Гирем насмешливо фыркнул, мол, даже
спрашивать не буду. Как бы там ни было,
как бы сильно мы в свое время не ошибались,
я всегда знала: Анни и Фиодора Гирем
любит, пожалуй, совсем чуть-чуть меньше,
чем Хурру.
Анни слегка порозовела, когда увидела
гостя. Это было так мило, что я не смогла
сдержать улыбку, а когда обнимала дочь,
шепнула ей на ушко:
- Он очень хорош. - После моих слов Анни
вспыхнула, покраснев так сильно, что
нечего было и думать, чтобы скрыть эмоции
от других. - Я одобряю твой выбор.
- Да, мама, - выдохнула она, - он самый
лучший...
Дети унеслись в другой конец просторной
столовой за свой столик, а Катрила и
Анни подошли к своим местам. Сулка-баши,
увидев Анни, неловко подскочил и, слегка
побледнев, отчего его кожа потеряла
теплый бронзовый оттенок, свойственный
всем аддийцам, и постарался помочь ей
присесть, как того требовали обычаи
нашей страны.
Но аддийский низкий столик с подушками
вместо стульев очень сильно затруднял
использование грилорского этикета. И
все действие получилось еще более
неловким и корявым, чем если бы он просто
позволил Анни опуститься на подушки
рядом с ним.
- Вот смотрю на них, - шепнул мне на ухо
Гирем, озвучивая мои мысли, - и понимаю,
как быстро пролетело время... Анни уже
совсем взрослая, Ель... А пройдет еще
несколько лет и наша Хурра станет точно
такой же. И мне даже как-то не по себе,
ведь если наши дети взрослеют, то мы
стареем...
