Туман начал медленно растекаться, как сгорающий лёд. Пространство обретало форму, глубину, резкость. Сначала – линии. Потом – тени. Потом мир.
Перед ними открылась пустыня.
Но не такая, как на Земле. Не привычная жара, не песчаные барханы, не зыбкие миражи. Нет.
Это была гладкая равнина, уходящая за горизонт. Песок в ней был серебристо-серым, будто пыль с расплавленного металла. Он не летал – даже ветер, пробегая по нему, не поднимал ни единой пылинки. Поверхность была почти зеркальной, как стекло, с редкими трещинами, словно следами гигантских когтей или забытых землетрясений.
Ни одного дерева. Ни одного камня. Ни холма.
Только тишина и бескрайность.
Небо – не голубое, но и не серое. Оно переливалось, будто в нём растворён перламутр. Иногда вдалеке можно было увидеть движение, похожее на медленные волны – как будто сам воздух над песком «дышал».
Температура – странная: не жарко, не холодно. Но с каждым вдохом в лёгкие словно попадал пепел. Неощутимый, но оставляющий осадок тревоги.
На горизонте – ничего. Даже не линия. Просто отсутствие края.
Позади них кто-то кашлянул.
Они обернулись.
У самого края, где ещё не рассеялся последний туман, стоял он – проводник.
Но теперь он был… другим. Без куртки, без капюшона. Его лицо открыто – тёмная кожа, густые волосы, чёрные глаза, в которых отражалось небо и песок.
Он смотрел на них с грустью и уважением.
– Это начало, – сказал он. – И конец.
– Конец чего? – спросил Артём.
– Того, кем вы были. Пройдёте – узнаете, кто вы есть.
Он указал рукой вперёд.
– Примерно сто километров по прямой. За тем, что кажется горизонтом, начнётся живая территория. Джунгли.
– Там кто-то есть? – тихо спросила Вика.
Проводник кивнул.
– Аборигены. Те, кто остался. Те, кто приспособился. Их немного, но они… другие.
– Опасные? – уточнил Саша.
– Зависит от того, что вы принесёте с собой. Они чувствуют намерение.
– Ты пойдёшь с нами? – спросил Антон.
Проводник покачал головой.
– Моя дорога – до Порога. Дальше – ваше.
Он достал из-за пояса небольшой свёрток, развернул – внутри была карта, нарисованная вручную, линиями, похожими на трещины пустыни.
– Здесь вы, – он указал на точку. – Здесь граница джунглей. Там – деревня Куталь. Если дойдёте, вас заметят.
– А если не дойдём? – спросила Вика.
Проводник смотрел на неё долго. Потом сказал:
– Пустыня любит память. Но не прощает слабости.
Он развернулся. Вошёл в туман. И исчез.
Когда они сделали первый шаг по пустыне, песок тихо зазвенел.
– Он звучит, – прошептала Вика.
– Это не песок, – сказал Артём. – Это… стеклянная пыль.
Антон наклонился, провёл пальцами – и едва не порезался. Песчинки были острыми. Хрупкими. Но не колючими – предупреждающими.
Саша посмотрел вдаль.
– Сто километров.
– Нам нужно идти до заката, – сказал Антон. – Здесь может не быть ночи. Или она будет… не наша.
Они шли. Позади туман сомкнулся. Стена исчезла.
Они остались одни в мёртвом свете, под небом, в котором не было солнца.
И впереди – ничего, кроме пустоты и обещания жизни.
