— Ауч! Больно же! — тут же раздался писклявый девичий голосок, а в нос ударил аромат лаванды и мяты.
— Кто здесь? — прошептала я испуганно.
Сердце пропустило удар, следом — второй, а глаза никак не могли привыкнуть к темноте.
— Обязательно было дверь так резко открывать? — внаглую проигнорировав мой вопрос, запричитала девчонка. — Теперь шишка будет!
— Подслушивать меньше нужно. — Судьба чужого лба интересовала меня постольку-поскольку, а вот сохранность моей маленькой тайны теперь вызывала сомнения. — У вас что, лампочка перегорела? Почему так темно?
— Сейчас, — фыркнула незнакомка и щелкнула выключателем. — И вовсе я не подслушивала — больно надо.
— Ну-ну, — хмыкнула я, заметив перед собой невысокую забавную девчушку с прической, как у домовенка Кузи, и огромными глазищами цвета кофейной гущи.
— Я Варя, — представилась та, потирая ушибленный лоб.
— Варя? Ну, это в корне меняет дело, — я усмехнулась, вспомнив известную всем присказку про любопытную Варвару.
— Ой, вот только не надо, ладно? — Словно прочитала мои мысли коротышка и закатила глаза. — Не имею такой привычки — совать нос в чужие дела!
— Верится с трудом, — прикусив нижнюю губу, я продолжила разглядывать свою нечаянную знакомую.
Одетая в безразмерную футболку явно с мужского плеча и фиолетовые в белый горох бриджи, Варя неловко переступала с ноги на ногу и, изучая меня в ответ, накручивала на указательный палец прядь длинных, слегка вьющихся волос. Ее женственные формы и в то же время смешные тапочки с кроличьими ушами, пухлые губы и по-детски наивный взгляд, идеальный маникюр и фенечки из бисера на запястье рисовали в моем сознании весьма несуразный образ, вроде и милый, но чудно́й какой-то.
— Ты дочь Владимира Геннадьевича?
Я не горела желанием общаться с Варей, но хотела понять, какую опасность представлял для меня ее любопытный нос. Эта пигалица с беспорядком на голове однозначно училась в школе своего отца, а потому запросто могла стать для меня источником проблем. Интересно, в каком она была классе?
Я присмотрелась к Варе получше — она точно выглядела младше меня. Восьмой, девятый, максимум десятый класс. Кто из выпускников станет ее слушать? И вообще, разбалтывать тайны отца — такое себе. Или нет?
— Нет, — неожиданно выдала Варя, а у меня в груди ёкнуло. — Я ему не дочь.
— Нет? — мой голос сорвался в шепот.
— Дядя Вова мой отчим. А вон там, — Варя кивнула в сторону соседней комнаты, — моя спальня. Я просто мимо шла, поверь.
— Проехали.
Меня и без того тяготил этот бессмысленный разговор, а теперь еще и ощущение неловкости росло как на дрожжах. В поисках пути для отступления я принялась деловито осматривать чужую квартиру. Что там Владимир Геннадьевич говорил про елку?
— А ты Ася, да?
Я вздрогнула — вот тебе и «мимо проходила».
— Мне мама сказала, что у дяди Вовы гости, только и всего, — поймав в плен мой испуганный взгляд, пояснила Варя. — Хочешь, ко мне пойдем? Поболтаем, познакомимся поближе, пока твой папа занят.
— Пустое. Не думаю, что наши с тобой дороги еще когда-нибудь пересекутся.
— Ты так в этом уверена?
— На все сто.
— Ладно, дело твое. Здесь стоять будешь? Не боишься, что, как и мне, дверью прилетит?
— Ты же не стояла – «мимо шла», разве нет?
Варя промолчала, а уже в следующее мгновение из гостиной вышел отец в сопровождении Владимира Геннадьевича.
— Варя? — искренне удивился последний. — Ты почему дома? А Митя где?
