Седьмой — день обучения, когда каждый магически одаренный обязан зазубрить хотя бы одно новое заклинание.
Восьмой — слабостей и пороков. В этот день часто проводились маскарады, участникам которых позволялись любые вольности.
Девятый — день суда. Считалось, что тогда боги оценивают, как человек прожил прошедший год, и принимают решение, каким будет следующий.
Десятый, самый последний, был днем пустоты. В этот день был сотворен наш мир. От рассвета до полуночи запрещалось произносить любые слова и звуки, ибо боги слушают мысли человека. И лучше им не мешать.
Ну а утром наступал новый год. Этот день следовало провести дома. В скромности и подготовке к новым свершениям в наступившем новом году.
В любом случае времени у меня было предостаточно. За декаду можно успеть женить на себе десяток принцев. Так к чему такая спешка?
Пока танцующие пары, как и оркестр, застыли в немом изумлении, я принялась внимательно изучать поле будущей битвы.
Всего в зале находилось около сорока человек. Две трети из них были женщины, и лишь одна — мужчины. Вполне себе привычное распределение для танцевального зала.
Многие аристократы, прибыв на бал, спешили исполнить три обязательных танца и скрыться с глаз долой от своих ненаглядных половинок.
Им было куда интереснее выпить пару бокалов чего покрепче и неспешно пообсуждать проблемы мироздания. Изменить которые они в любом случае были не способны.
Женщины же всегда оставались женщинами. Пока не перебрали косточки всем присутствующим и на словах не переженили всех свободных, редко спешили покидать танцевальный зал. Разве что переходили в обеденный, если туда приносили новую порцию пирожных.
Если Зимний бал начался около трех часов назад, то сейчас в танцевальном зале должно было быть не меньше половины гостей. Значит, всего в замок прибыло около восьмидесяти человек.
Не так уж и много для королевского бала.
Тем лучше.
Принца среди танцующих я нашла довольно быстро.
Блеск драгоценных камней от короны на голове блондинистой особы слепил глаза и вынуждал щуриться. Зато за ним не так сильно были заметны дурацкие восторженные улыбки девиц, не сводящих с принца глаз.
То, что при этом они танцевали с другими кавалерами, юным красавицам совершенно не мешало.
Но расстроили меня не они.
Что мне какие-то там влюбленные дурочки. Если принц до сих пор не женился ни на одной из них, значит, для него их любовь пустой звук.
Объект моего задания был весьма занимательным. Как и король, он был высок, но все же ниже черного рыцаря. Да и в плечах ему уступал. Тонкие губы, скривленные в снисходительно-презрительной улыбке, его не портили, хотя и красоты не добавляли.
Но больше всего мне не понравились глаза принца. Слишком светлые, словно морской лед в преддверии бури. И взгляд такой же. Холодный, застывший, равнодушный. Не то что у хозяина замка. У того взгляд такой, что даже когда он с ненавистью смотрит на тебя, не можешь оторваться. Словно в бездну проваливаешься, теряя себя.
Гоблинская ты ведьма, Амелия! Выругалась я сама на себя.
С какой это стати ты их сравниваешь?
Забудь о кареглазом красавчике.
Вон он, твой объект для воздыхания. Танцует с нежным цветочком, а самого того и гляди стошнит от приторности окружающих воздыхательниц.
Пойти спасти женишка, что ли? Ведерко там подставить, салфеточку предложить.
Идти к принцу я не хотела.
Но задание есть задание. Не я решаю, что и для чего нужно.
