Какой там ум! Последнее, что имеешь, – живость воображения да твёрдую память – с годами теряешь навеки.
Давно молчат и ум, и сердце, а язык старается, надрывается!
Не за велеречивым и умным – за молчаливым главное слово.
С проницательностью гения замечает глупый промах умного.
«Глупости не показываю», – гласит молчащий.
По виду молчащего не поймёшь, что́ за ним кроется: то ли дар гения, то ли ничтожество.
На кладбище предки молчат, а ты здесь молчи!
Молчи! Ведь что бы такого умного ты ни сказал – для кого-то это лишь глупость.
Для тех, кто умнее тебя, твои речи пусты, для тех, кто глупее, ты сам непонятен и глуп.
Чем старше муж, тем речь его короче, но девушки скромно молчат, женщины спорят долго… старухи ж трещат обо всём без умолку.
Кто раньше собеседника умолк, тот в споре держит тон, в беседах знает толк и… кажется добрее.
К добрым людям я почему-то реже добр, чем к злым.
Как много людей стыдятся своей доброты! И, считая её слабоволием, презирают себя.
Происки злого – реакция зла на явное присутствие доброты.
Доброты у нас – до первого конфликта, а злости у злого хватит на век.
Не по доброте души добр – по слабости добрым кажешься.
Слабость доброго в том, что он боится показаться недобрым.
Когда мы о чём-то кого-то просим, то в этот миг мы добры и святость струится из нас.
Заискиваешь перед людьми, но ты же, как все, умрёшь, и никто тебе в том не защитник, а просить о чём-то ещё – сущее унижение.
Слышно, как шепчутся в небе боги и осуждают тех, кто отказал ребёнку в своей защите.
И добрые люди умеют сердиться, браниться и бредить возмездием.
Откройся грехи и пороки доброго человека – и, быть может, мы назовём его зверем.
Есть люди, что кичатся своими пороками, гордятся ничтожеством.
Мы жалеем собак, говоря, что они как люди, и ругаем людей, что злы, как собаки.
Добрые не знают, что они незлы, злые полагают, что они добры.
Тёща, мачеха, золовка – символы недоброго в народе.
Лишь начнёшь осуждать всюду злых, сразу видишь: и сам ты недобр.
И я, как любой другой, вношу в этот мир свою долю зла.
Добрые и злые – все мы бестии лихие.
От добра «с кулаками» до зла – один шаг.
Всех зол не распознать, что прячутся в добре.
Порою добро наберётся сил – и обернётся злом.
Если ловишь тяжёлый, по-волчьи холодный взгляд, сразу чувствуешь: у зла – огромная сила.
Зло – не только сила, но и козни изощрённого ума.
Противопоставлять силу силе нужно, на зло же злом отвечать – неэтично и пошло.
Даже зло и неправда живут по своим законам и строго ходят своим путём.
Если добро всегда побеждает, значит, зло никогда не сдаётся.
Тонким философом нужно быть, чтобы под видом зла утверждать добро.
Под видом добра, красоты и ласки природа порою скрывает великое зло.
Под маской справедливости скрывают в сердце зло.
Кляня несправедливость, бываешь злее тех, кто в ней повинен.
Для многих и справедливость – лютое зло.
Церковь не любит клеймящих несправедливость, плуты их сторонятся, родичи ненавидят, власть от них избавляется.
Если б око – за око, зуб – за зуб, так нет: за око – два, за зуб – челюсть… Где уж тут справедливость?!
Хуже несправедливого кажется тот, кто поступил справедливо, но не в угоду нам.
Нам так хочется, чтобы всё было по справедливости, то есть по-нашему.
Несправедливость у нас порой проникает в суды и конторы, казармы и тюрьмы… но чаще всего – кабинеты.
Кабинет – это ловко устроенное, очень удобное место для наслаждения властью.
