– Что-то в таком духе, Василий. Это Рита. – старушка указала ладонью сначала на меня, затем на деда Василия. Прошу любить и жаловать, наша охрана доблестная, вечерами тут прогуливается, за порядком следит. Сколько ты в Кусково уже Василий?
– Да уже десятый год пошел. Нравится мне тут, хорошо, спокойно. Люди приятные, виды – куда уж там моему Челябинску. Да и денег могу внукам посылать на учебу. Ни у кого на шеи обузой не болтаюсь, а ребятишкам моим подспорье не помешает, раз уж так получилось. Последний взрослый я у них. Надо бы и постараться.
Я улыбнулась. Не ясно было как этот милейший дедушка сможет кого-то остановить в случае непредвиденной ситуации, благо, ответ на этот вопрос до сих пор не требовался. Да что и говорить, с набором сотрудников в усадьбе тяжело. Хотя, почему я, собственно, жалуюсь, людям тоже надо за жилье платить. И мне надо. Ну, разве что Алевтина Павловна живет уже в своем доме и о денежной стороне быта не думает. Завидую я энергичной старушке. Тоже хочу себе говорящего попугая, кашемировый свитер и большую комнату, чтобы можно было кровать поставить попрёк нее. А пока…
– А ты Василий заходи на чаек, через полчасика. Мы как раз все обойдем, да вернёмся в угол свой. Я принесла сегодня яблочных вафлей, сушки есть и конфеты, возьмешь с собой. Ты, помнится, просил книг в понедельник, я принесла. Самые толстые, какие только дома нашлись.
– Неужто яблочная пора уже настала? Как быстро, однако. Едва малина началась, ты еще сокрушалась, как ее собирать, а уже и яблоки. Как ты только управляешься с хозяйством своим? А за книги большое спасибо, будет, чем в конуре вечерком заняться, – старичок деловито засунул руки в широкие карманы куртки и поднялся с места.
О да, то самое время, когда яблоки, кажется, добавляют даже в суп. Невероятное время, особенно сладкое для тех, у кого больше нет дачи, и тратить все выходные чтобы собрать урожай, а затем переработать, не требуется. Не поспоришь, прекрасное время, чтобы поесть чужих яблок, собранных не своими руками. Бабушка определённо машет мне кулаком с за крамольные тунеяднические мысли. А в общем, пускай машет, надо же и ей как-то веселится на том свете.
– Алевтина Павловна? Тут же должен быть театр, да? Эта усадьба именно театром славилась, если я ничего не путаю. А он где? – я точно помнила про театр, где-то при подготовке к экзамену натыкалась на информацию о нем, но, похоже, старость подкралась неожиданно и унесла память с собой.
– Да, театр. Не сохранился. Вот было бы радостно поглядеть на то место, где граф впервые повстречал свою ненаглядную канарейку.
– Кого простите?
– Ну певунью свою, любовь всей жизни. – она мечтательно зажмурилась.
Я замолчала и принялась судорожно вытряхивать из памяти хоть что-то, связанное с графьями и птицами. И причем здесь пение?
– Да не мучайся ты так. Я всю историю расскажу, вот сядем бумаги разбирать. Нельзя же все сразу в неокрепшую черепную коробку циничной молодежи засовывать. Того и глядишь, придется ошметки мозгов со стен и пола оттирать, а это долго и неприятно, – старушка беззлобно улыбнулась мне.
А я поняла, что в случае чего, острот от Алевтины Павловны могу получить уже я.
Неожиданно работа мне понравилась. На летний практике стопки бумаг и книжные пылесборники, вкупе с редкими посетителями оставались неизменными изо дня в день, а на нынешнем месте перемены случались регулярно. Каждый день начинался с опаздывающей электричек, затем перетекал в непродолжительное путешествие по метро, где после чтения я расслаблялась, наблюдая за людьми. Увлекательное занятие, при условии, что давка в транспорте отсутствует, что случалось не часто. Потом я шла до металлических, но изящных ворот, где неподалеку уже маячил дед Василий. Ну, а без кружечки чая с ложечкой чего-нибудь сладкого, припасенного Алевтиной Павловной, день просто не мог начаться. И я принималась возиться с документами, старыми фотографиями и электронными таблицами. Но через недельку рутины и непрекращающихся рабочих вопросов, мы все же, подготовившись морально, заглянули в случайно найденную комнату Шереметьева. Визит этот можно расценивать как награду за наше усердие, однозначно. Так в детстве откладываешь самую вкусную часть десерта на потом, чтобы наслаждаться кусочком подольше.
