Запретный Дворец - страница 64

Он подул на деревянную фигурку в своих руках. Это был геран. Вырезанные крылья широко раскрыты, тонкое тело замерло. Кажется, ещё чуть-чуть, и он взмоет вверх, чтобы никогда не спускаться на землю. У герана не было лица, но Шари узнала в нём Энея.

Неожиданно для себя она вспомнила, как он говорил о том, что у раттов тонкие стены. Значит, он всё слышал. Этот разговор. Внутри Шари затряслась от волнения. Ей понадобилось срочно увидеть Энея.

Сорин провёл ладонью по статуэтке и, удовлетворённо кивнув, протянул её Менри. Та взяла герана в руки и повертела. Затем посмотрела на Сорина, который только этого и ждал.

– Разве ты хочешь этого, Менри? Держать чужую обиду в себе? Никогда не узнать другую сторону геранов? Не понять их? Мстить целому миру за поступок лишь нескольких его представителей?

– Н-нет, я думаю, – неуверенно ответила Менри.

– Гераны удивительные, – с мягкой улыбкой говорил Сорин. – Они умные, красивые и невероятно сильные. Они открыли законы механики, работы паровых механизмов, астрономию и первыми отыскали Запретный Дворец. Наш друг Эней – хороший парень, который готов помочь с чем угодно. Я горд быть его спутником. Я не жалею об этом.

– Но то, что произошло сорок лет назад…

– Произошло сорок лет назад, – закончил за неё он. – Эней ещё не родился тогда. Он не должен нести ответственность за своих сородичей. К тому же, когда на его плечи эту ответственность налагают ратты вроде жителей Ремтака. Это просто… не им решать.

– Он ни в чём не виноват, – добавила Шари. Зная, что Эней на крыше слышит каждое слово, она вкладывала всю душу в то, что говорила. – Он не отвечает за ошибки своего народа. Эней здесь, с нами, по воле богов и своей собственной. И нельзя пожелать лучшего спутника, чтобы пройти Запретный Дворец. В Верхнем мире он несколько лет боролся за то, чтобы раттам и альдам дали возможность развивать свои диаспоры на территориях воздушного архипелага. Он делал больше, чем нужно, и поступал по совести.

– Эней делал это? – ахнула Менри. Она гладила деревянную статуэтку пальцем по крыльям.

– Да, – улыбнулась Шари. – А ещё он неплохо готовит чай, – вспомнила она одно из возвращений домой в Стирданоре, – и знает многое о других расах.

– Я бы не хотела ненавидеть его, – задумчиво выдала Менри.

– И это относится не только к нему, – поддержал её настрой Сорин. – Если ты можешь простить Энея за то, что совершили гераны когда-то, значит, ты можешь простить и других?

– Могу, да, – уверенно кивнула она.

– Ты хорошая девочка, Менри, – расчувствовался он. Затем поднялся со скамьи и, увидев состояние своей рубахи, расстроено вздохнул. – Эх, Рилга, я всё равно насорил. Можно я сейчас пойду почищу одежду, а потом подмету здесь?

И, не дожидаясь ответа, вышел на улицу. Шари всё ещё сидела, приобняв озадаченную Менри, которая держала в руках фигурку. Она подняла голову, чтобы встретиться с Шари взглядом.

– Вы хотите покорить Запретный Дворец? – неожиданно спросила она.

– Да.

– И Эней будет с вами в качестве спутника?

– Да.

– Тогда пусть Мудрый Дарис, – она помедлила, затем продолжила, – Милосердная Исаара и Справедливый Рошгх… пусть все они хранят вас. И вас, и Энея. Чтобы вы вернулись Рискнувшими. – Менри улыбнулась. – И я могла потом похвастаться как-нибудь, что пила с вами чай.

Она вылезла из-за стола и, помахав статуэткой герана, выбежала из дома. Рилга и Шари остались сидеть в тишине. Затем первая поднялась, чтобы подбросить дров в печь и переворошить оранжевые угли. Тепло не пропадало, но теперь запахло свежим горящим деревом.