Двадцать лет назад Ян спускался по этой лестнице с чувством разочарования – вид аккуратной деревни, к которой, с одной стороны почти вплотную подходил дремучий лес, а с другой открывался вид на бескрайние поля и спокойную даль, не впечатлил его. Он был полон энтузиазма и горел желанием применить свои навыки к серьезному злу, поэтому с большим удовольствием бы отправился на практику в какие-нибудь зловещие болота.
Вместо этого Яна встречали опрятные бабульки в белых чепцах, спешащие по своим делам, сверхпушистые коты, дремавшие на солнцепеке и меланхоличные куры в огромном количестве. Каждый, кто попадался на его пути к кураторскому дому, вежливо приветствовал незнакомого парня, и это резко контрастировало с городским безразличием.
Тогда местный куратор по имени Рональд Вилиго также не произвел на Дитмара особого впечатления. Дверь юному магу открыл низенький старичок в фартуке, испачканном мукой, с критически малым количеством волос на голове. Господин Вилиго, как и положено всякому уважающему себя пожилому человеку, шаркал ногами при ходьбе, шамкал ртом при разговоре и подслеповато щурился на все, что привлекало его внимание. Для мага его возраст был более чем почтенным, но Ян не чувствовал уважения – и дураку было ясно, что Вилиго уже давным-давно выжил из ума. Вместо сертифицированных заклятий и щит-знаков он мастерил какие-то печенья-обереги, вместе с сельчанами ходил в местный храм и все свои силы направлял на эксперименты с окрасом кур. Это у него получалось хорошо – вокруг домика куратора носились ярко-зеленые, лиловые и нежно-розовые птицы, а темно-фиолетовый в желтую крапинку петух всякий раз пугался своего отражения в луже.
Не было здесь ничего интересного, совершенно ничего. Кроме Сильвии Верес, девушки из сна….
Только тот сон обернулся кошмаром.
Поселок Винница по прежнему стоял у леса, но появился свежий забор, увешанный ворохом сомнительных амулетов. Дитмар усмехнулся, глядя на эти гирлянды, по сути своей бесполезные. Значит, местный маг-куратор совсем помешался от страха, раз прибегает к таким смехотворным средствам.
А вот и он. Полноватый, неуклюжий, вырядившейся по случаю приезда начальства в гильдейский мундир, едва сходившийся на его животе. Ян не позволил ему отбарабанить требуемое церемониалом приветствие, сразу спросил об имени и обстановке в деревне.
– Дитрих Ман, господин! Куратор поселка Винница и окружных земель, от Ольсинки до Речного Порога. А в деревне.. ну что в деревне – паника! Дом-то с семьей провалился. И дом какой – добротный, освященный, со всеми щит-знаками. Раз уж такой ушел – то остальные халупы и не пикнут! Инамка-то матерая!
– Как же ты ее, матерую, проворонил? – мрачно спросил Ян, воткнув в зубы сигарету, и шаря по карманам в поисках зажигалки.
– Дык не было ничего! – Ман достал свою, но его руки так тряслись от волнения, что он едва не подпалил магистру брови. – Никаких знаков, никаких внезапных исчезновений – у меня все наперечет. Скотина, бывало, пропадала, но в то лето волков расплодилось немерено, я и не думал ничего такого… В лес ходили спокойно, никого не боялись. Мы даже норы ейной не видели!
Ман так старался оправдаться перед начальством, что едва не забывал дышать. Дитмар отмахнулся от него:
– Ладно, веди к месту разлома.
****
У разлома Ман покинул начальника – частично от страха, частично потому, что жена позвала обедать, и частично – потому что Дитмар предпочитал работать один. Остаться наедине с мыслями, не тратить силы на придание лицу нужного выражения…
