– Лучше обойдёмся без лишних слов, – тихим же и полной страстью голосом сказала она. – Сердцу моему хочется, чтобы ты остался, но понимаю, как это опасно. Поставим точку и разбежимся по разным углам.
Про себя он отметил, что опасность исходит от неё самой, что главным образом вынуждает его искать себе другой угол.
– Радио включить? Музыкальный канал неплохо ловит, так будет проще обманывать себя.
– Всё слишком явственно, и оправдания этому нет, – ответила она, приложив свою щеку к его. – Что же это со мной творится? Взять и остановиться выше моих сил.
– Переломный момент и должен был наступить. Наверное, сыграла ещё моя пассивность. Ну, ничего, осталось немного, потом зададимся вопросами, были ли отношения, не приснилось ли всё такое.
– Наяву действительно трудно поверить, но с тобой я не боюсь. Остальные сейчас не существуют для меня.
– Лишнего не говори, чтобы не запомнить. Как бы пафосно ни звучало, я весь твой.
– Аналогично, – сказала она и поменяла местами расположение щёк. – На этажах нашего блока такой тишины нет, словно попадаю в другое измерение. У нас в коридоре иногда гул стоит от детских шалостей. Такой же эффект даёт и совместная готовка на кухне.
– Я и ощущаю себя здесь сторожем. На той неделе ночью под балконом первого этажа молодёжь безобразничала, пришлось положить этому конец с помощью воды. А на днях семейная пара искала свидетелей какой-то драки. Такое жилище и должно послужить временным пристанищем.
– Хочу пожелать тебе удачи, куда бы ни уехал. Вчера весь вечер ты не выходил из моей головы, ночь – и подавно. Никогда бы не подумала, что шутливые сказания про соседей коснутся и саму. Удивлена, как казавшиеся бесспорными ценности резко могут перестать быть таковыми.
Из коридора донёсся голос коменданта, который говорил по телефону. Понять, о чём он, было нелегко, кроме того, что шаги переместились к выходу, и Гадаев тихо сказал:
– Заговорила знакомая трубка. Может, в тишине тоже прислушивается к посторонним голосам.
– Тсс! – Мамалиева прижалась к нему.
В молчании лучше ощущалось, как она напряжена. Запланированное бегство меняло акценты, было понятно, преступившая черту повторно женщина на этом не остановится, и сама того не желая, многих посвятит в их тайну. Перед глазами встала загадочная Лиана, которая так и не поняла, какая угроза её миновала. Спустя время он оделся, заодно сменив верх на чистую рубашку, и покинул комнату не столько для восполнения потребностей организма в никотине, сколько ради удобства женщины. Прежде чем зажечь сигарету, выключил постоянно горевшую в секции лампочку, чтобы она смогла спокойно помыть руки – туда немного попадал и дневной свет.
Тишина давала возможность издалека следить за её передвижением. Поняв, что покинула комнату, он пришёл обратно. На душе было не легче, чем в предыдущий раз, с ощущением, что её приход ускорит его сборы, встал у окна лицом к улице.
Чуть приоткрыв дверь, Мамалиева ради забавы произвела трехкратный стук. Выглядела смущённой, и довольной одновременно. Она опустилась на кровать, взяла со спинки его безрукавку, приложив к носу, глубоко вдохнула запах и вернула на место. Далее молча притянула к себе принесённый пакет и вытащила из него тёмно-синего цвета коттоновую куртку с подстёжкой и штаны. Отдельно в тряпичной сумке находились чёрные кроссовки.
– Я набрала тебе чего надеть, – сказала она, но смотреть в его глаза не осмеливалась. – Мне будет приятно думать, что ты ходишь в них.
