Земская воля, или Истоки общественного самоуправления - страница 2

– Стойте, – он схватил Варвару за руку. – Так вы оба утонете. Нужно действовать иначе.

Он быстро снял пальто, схватил валявшуюся на берегу длинную жердь и протянул ее мальчику.

– Хватайся и держись крепко!

Ребёнок, справившись с первым испугом, ухватился за жердь. Алексей, напрягая все силы, вытащил его на берег.

Мальчишка, весь мокрый и дрожащий, сидел на песке, а его товарищи радостно галдели вокруг.

– Спасибо, барин! – выдохнул он. – Я думал, всё, конец мне.

– В следующий раз будь осторожнее, – строго сказал Алексей. – Река не прощает ошибок.

– Как и жизнь, – тихо добавила Варвара Андреевна, с новым интересом глядя на Алексея. – А Вы быстро соображаете в критических ситуациях.

– Университетская гребная команда, – пожал плечами Алексей. – Случалось и не такое.

– Что тут происходит? – раздался властный голос. К ним подходил полицейский урядник в форме.

– Ничего особенного, господин урядник, – ответила Варвара. – Мальчик чуть не утонул, но благодаря господину Нестерову всё обошлось.

– Нестерову? – урядник пристально посмотрел на Алексея. – Михаила Андреевича сын? Наслышан, наслышан. Фомин, Степан Ильич, урядник Заречья.

Он протянул руку, которую Алексей пожал с необходимой вежливостью.

– Надолго к нам? – поинтересовался урядник.

– Все об этом спрашивают, – усмехнулся Алексей. – Пока не знаю. Как решатся дела с наследством.

– Что ж, добро пожаловать, – кивнул Фомин и, обращаясь к мальчишкам, грозно добавил: – А вам, оболтусы, запрещаю здесь рыбачить! Мост аварийный, ещё не хватало, чтобы кто-то утонул. Марш по домам!

Ребята, подхватив удочки, быстро скрылись. Урядник, козырнув, тоже удалился.

– Вот так и живём, – вздохнула Варвара Андреевна. – Всё запрещаем, но ничего не делаем для исправления. Мост разрушается, дорога в ужасном состоянии, в деревнях за рекой тиф… А земство бездействует.

– Вы так говорите, будто я могу что-то изменить, – заметил Алексей.

– А разве нет? – она пристально посмотрела на него. – Вы сын уважаемого земского деятеля, образованный человек с петербургским опытом. Возможно, именно такого свежего взгляда нам и не хватает.

Алексей невесело рассмеялся.

– Боюсь, Вы ошибаетесь во мне, Варвара Андреевна. Я не питаю иллюзий относительно возможностей что-то изменить. Россия слишком… – он запнулся, подбирая слово.

– Инертна? Косна? Отстала? – с вызовом подсказала она. – Все эти слова я слышала сотни раз от таких же разочарованных идеалистов. Но знаете, что я Вам скажу? – её глаза сверкнули. – Пока мы сидим и рассуждаем о неисправимости России, люди умирают от излечимых болезней, дети тонут в реках, а мосты разрушаются. Кто-то должен действовать здесь и сейчас. Ваш отец это понимал.

Она подняла свой саквояж и, не дожидаясь ответа, направилась прочь. Через несколько шагов обернулась:

– Возможно, мы ещё увидимся, Алексей Михайлович. Надеюсь, к тому времени Вы решите, зачем на самом деле вернулись в Заречье.

Алексей смотрел ей вслед, чувствуя странное смешение раздражения и невольного уважения.

Небо над Заречьем окрасилось в тёмно-синие тона. Из-за реки доносился собачий лай и приглушённые голоса крестьян, возвращавшихся с поля. Алексей в последний раз взглянул на полуразрушенный мост и медленно побрел обратно к дому.

«Год, – снова подумал он. – Всего один год».

Он и представить не мог, насколько этот год изменит его жизнь.

Дом встретил Алексея тишиной и запахом вощёных полов. Старинные часы в гостиной мерно отсчитывали время, словно ничего не изменилось с тех пор, как он покинул это место пять лет назад.