Земская воля, или Истоки общественного самоуправления - страница 3

Агафья накрыла ужин в малой столовой – той самой, где семья обычно собиралась в обычные дни. Большая использовалась лишь для приемов.

– Твоя комната готова, – сказала она, ставя перед ним тарелку со щами. – Всё как прежде, только книги я переставила, пыль вытирала.

Алексей рассеянно кивнул, размешивая сметану в щах. Есть не хотелось, мысли занимали странное завещание отца и неожиданная встреча у реки.

– Агафья, – наконец спросил он, – какие у отца были дела в земстве последнее время?

Женщина оживилась, словно ждала этого вопроса.

– Да всё мост, мост этот треклятый, – она перекрестилась, словно извиняясь за грубое слово. – Михаил Андреевич душой болел за него. «Мост, – говорил, – не просто переправа, это символ. Соединить берега – значит соединить людей».

– А что случилось? Почему строительство остановилось?

– Так Гаврила Петрович, председатель управы, помер, Царствие ему Небесное. А новый, Саввин Николай Игнатьевич, купец первой гильдии, – Агафья понизила голос, словно боялась, что её услышат, – больше о своём радеет. Выделенные деньги куда-то пропали, рабочим платить нечем стало. Батюшка Ваш ходил, требовал отчёта, да где там.

Алексей хмыкнул. История банальная – казнокрадство процветало во все времена.

– А болел отец долго?

Агафья вздохнула, присаживаясь на край стула.

– Недолго, но мучительно. Сердце. Доктор Лебедев говорил – от переживаний. Всё из-за земских дел. В последние дни он часто о Вас вспоминал, говорил: «Алёша вернется, он поймет».

– Что я должен понять? – нахмурился Алексей.

– Этого не знаю, – пожала плечами Агафья. – Но батюшка Ваш говорил с большой верой.

После ужина Алексей поднялся в свою комнату. Ничего не изменилось – та же узкая кровать, книжный шкаф, письменный стол у окна. На стене – карта Российской империи, которую он исчертил в юности, мечтая о путешествиях.

Он открыл окно. Из сада пахнуло сиренью. Вдалеке виднелись огни города, слышался отдаленный шум с пристани, где, вероятно, разгружали очередную баржу.

«Что это за место, где даже спустя годы ничего не меняется?» – подумал Алексей с горечью.

Утро началось с визита управляющего имением. Савелий Кузьмич, худой старик с цепким взглядом, принёс счётные книги и подробный отчёт о состоянии дел.

– Долгов нет, это главное, – он постучал костлявым пальцем по бухгалтерской книге. – Михаил Андреевич всегда был аккуратен в делах. Но доходы в последний год сильно упали.

– Почему? – Алексей просматривал столбцы цифр.

– Неурожай, засуха. Да и отец Ваш последний год арендную плату с крестьян снизил вдвое. Говорил – тяжёлое время, надо помочь. А еще на лечебницу в Заозерье много пожертвовал.

Алексей поморщился. Таким он и помнил отца – вечно пекущимся о благе народном, но не о благосостоянии собственной семьи.

– Что ж, придётся разобраться с этим, – он закрыл книгу. – Управляющий из Петербурга приедет через месяц, а пока продолжайте, как прежде.

Савелий Кузьмич недоуменно поднял брови.

– Так Вы не сами будете имением управлять?

– У меня карьера в столице, – отрезал Алексей. – Как только уладим формальности с завещанием, я вернусь в Петербург.

– Как скажете, барин, – покачал головой старик. – Только позвольте заметить: земля любит хозяйский глаз.

После обеда Алексей решил осмотреть отцовский кабинет. Именно здесь Михаил Андреевич проводил большую часть времени, и если где-то можно было найти ответы, то только здесь.