– Прекращайте ночные стычки. Это никому не выгодно.
– А раньше было весело… – припомнил он то время, когда я и сам был не прочь прошвырнуться по запретной территории тёмных.
– Ещё как! – понял Эсмирато о каком времени речь, многозначительно на меня взглянув.
Хотя какое мне дело? Пусть поубивают друг друга!
– Венди, прекращай ночные визиты к темным! – сказал я серьёзно, когда дверь за кэшнаирцем закрылась.
Друг убрал ноги со стола.
– А мне нравится. Впервые чувствую, что делаю что-то правильное.
– Разукрашивать физиономии темным по ночам это, по-твоему, правильно?
– Нет. Делать то, что желает сердце. А если оно желает бить морды кэшнаирцам, то так тому и быть, – сверкнул он белозубой улыбкой. – К тому же это не противоречит твоему приказу. Наоборот – ты запрещаешь, а я делаю. Своенравие и своеволие это прямое выражение ненависти.
– Очень напоминает Эсмирато, – усмехнулся я. – Неужели он тоже кого-то ненавидит?
– Возможно. Но кого?
С этим вопросом тем же вечером я и обратился к Марияру. Молодой человек оказался на редкость сообразительным и… пронырливым… Без особого труда втерся в доверие к Эсмирато, сказал, что страшно меня невзлюбил и спит и видит, как бы мне отомстить за все страдания. Он настолько жарко и пылко пересказывал произнесенную перед кэшнаирцем речь, что я и сам с трудом ему не поверил. Кто знает, зачем он втерся в доверие ко мне?
– Он не особенно словоохотлив, но его что-то гложет, – признался кузен Беатриче, будто его и вправду тревожило самочувствие тёмного.
– Разузнай, что сможешь. Любые сведения о кэшнаирце – нам на руку.
– Да, но… – замялся Марияр. – Он тоже просил узнать что-нибудь о вас, как-никак, я и в вашей свите состою, и как перебежчик должен быть полезен… чтобы не возникло подозрений, вы понимаете…
– Понимаю. – Хотя сам ничего не понимал. Он просит раскрыть ему какой-нибудь секрет? – Вот что… скажи, что я очень и очень влюблён в Кадемонию… – Глаза Марияра округлились. Я и сам почувствовал в щеках жар. А что такого? В конце концов, она моя невеста, или как? – Да, очень влюблён, просто с ума схожу!
– Он не поверит, – покачал головой Марияр. – Нужны доказательства.
Какие еще доказательства?
– Хорошо. Будут тебе… ему доказательства! – А что делать, когда на кону благополучие страны?
Это самое я и заявил Венди, когда он пришел ко мне утром по моему приказу. Выглядел друг сонным, верно, ночка выдалась еще та… синяков у него с прошедшей встречи явно прибавилось.
– И что ты хочешь от меня? – осведомился он, улегшись на тахту и сонно потирая глаза.
– Приударь за Кадемонией!
Он чуть с тахты не свалился, вовремя вцепившись в столик.
– Чего? Я еще жить хочу!
– И будешь, – пообещал ему.
План вырисовывался просто гениальный! Мы могли прихлопнуть двух лунников одним ударом!
– Ты слегка за ней приударишь. Думаю, ей это будет даже приятно.
– Приятно?
– Какой женщине не нравится внимание, тем более такой, как Кадемония…
– Но это как-то… – Сон окончательно слетел с Венди, он сел. – Это не по-дружески. Она всё-таки твоя невеста.
– Всё-таки… Она даже обручальный браслет не носит, а ты говоришь… Так что пока можно и нужно. В наших обстоятельствах.
– А какие у нас обстоятельства?
– Такие, что… – Я пересказал ему разговор с императором, который состоялся в день приезда кэшнаирского министра и его свиты. – Отец так прямо и заявил, что если невеста сама от меня откажется, то свадьбу играть не придётся.
