– Лазутчик? Кто такой? Откуда? Отрубить голову! – бросил император, будто речь шла о забредшем в сад диком звере.
– Это мой слуга! – воскликнул я возмущенно.
– Саразиец? – недоверчиво переспросил Первый принц, приподняв бровь. – Террон говорил, что ты привела пленника… Так это он?
– Он.
– Хорошо, мы его допросим как следует, а затем…
– Никаких «затем». Да и допрашивать его не надо. Он полностью в моей власти. Посмотри… – Я поманил Венди подойти. Оруел нетерпеливо махнул рукой, и стражники отпустили пленника. – На колени!
В глазах Венди промелькнуло такое непонимание и обида, что я подумал, он мне вовек не простит. Друг грохнулся на колени, всем своим видом изображая жертву произвола. Какого демона он шарился по кустам? Теперь пусть пеняет на себя, иначе нас вместе заметут.
– Кто он? Его физиономия кажется знакомой…
– Ну… – Ничего нет труднее сказать правду, когда так и хочется соврать. – Он сын канцлера.
– Точно! – прищелкнул пальцами Оруел. – Я его видел на открытках известной художницы Жасмины.
Какой еще Жасмины? Жасмины?!
Через минуту я разглядывал картинки весьма фривольного содержания. На тахте наполовину закрытый шелковым покрывалом возлежал Венди в одном неглиже… И это раз… Другие открытки были и того хлеще.
Стыдоба-то какая!
– Это искусство самой высокой пробы! – краснея, оправдывался Венди. – Я только позировал немножко, а она приукрашала. Ну как я мог отказать прелестной молодой женщине? Я не мог!
– И сколько стоило твое согласие?
– А для тебя везде один меркантильный интерес, а чувство красоты незнакомо. Разве можно говорить о цене, когда речь идет о высоком?
– Интересно, что о незримых вершинах, на которые тебя вознесло искусство, скажет твой отец?
Краска на щеках Венди стала ярче.
Я хотел продолжить пытать друга на предмет, как он докатился до жизни такой, но увидел, с каким любопытством прислушивается к нашему разговору кэшнаирский император. Так и раскрыться недолго.
– У вас… отношения? – спустя минуту тишины, понял он.
– Что? – возопили мы вместе с Венди на одной ноте. Но я пришел в себя раньше.
– Я же говорила, что он полностью в моей власти, – подхватил я друга под локоть, а затем потрепал за щеку, так что у него выступили слезы, наверное, радости… не боли же?
Император продолжал глядеть на нас с интересом. Я попытался припомнить, как у них там, в Кэшнаире, с многомужеством обстоит, не вспомнил. Надеюсь, Венди голову всё-таки не оттяпают.
– Если ты хочешь сделать его разменной монетой – дело твое, но не заходи слишком далеко, – посерьезнел братец.
– Я буду само благоразумие, – пообещал я.
– На тебя не похоже, – усмехнулся он.
Как бы не перегнуть палку.
– Что ж, раз ты здесь, приглашаю на обед. Поговорим обо всём. Кстати, что за срочность, что ты лично прибыла в Астарту? Не смею упрекать, но это не очень разумно. Если во дворце есть шпионы, – выразительно глянул он на Венди, – и о твоем появлении тут донесут в Саразирию, тебе будет сложно это объяснить, не раскрывая наш секрет о портале.
Оруел усмехнулся:
– Впрочем, ты никогда не умела рационально его использовать… Зачем было тащить через портал мебель? А все эти вещи, без которых ты могла бы обойтись? Еще понимаю, твое желание прибыть пораньше, пока делегация Эль’Саапрана была в пути… организовать проверку наследника… – Его губы расплылись в мечтательной улыбке. – Ах, хотелось бы видеть, как он отбивался от полчищ монстров, заполонивших арену для игр. Уверен, он оценил твой «подарочек» на день рождения.
