контроля. Это лишало человеческих прав и свобод.
Взрыв эмоций мог помочь отцу вырваться из оцепенения, и такой
взрыв оказался в нашей семье, его несли дети, мы с двоюродным
братом Алешей. У нас всегда обсуждалось поведение детей
за пределами нашей семьи, и поводов тому было немало: Алеша, ожидая внимания воспитателей к его персоне по случаю пожелания
его родителей дать ему конфеты из новогоднего подарка
до появления родителей в садике, захотел в туалет, а там уборщица
мыла пол и не пустила. Алеша терпел изо всех сил, жался-жался, увидел аквариум с рыбками и… накакал в него, похвалившись, как
вода его сама помыла, а рыбка поцеловала в… Сначала, пока
не пришли с совещания у заведующей воспитательницы и уборщица
не вышла из туалета, всем было весело от сообщений Алеши, но когда девочки пошли посмотреть на рыбок, не убила ли их
падающая в воду глыба, то всем захотелось спасти рыбок. Я
отправилась в кабинет заведующей, вошла и перед всеми сообщила:
«Рыбок надо спасть!». Ноги подкашивались от ужаса, потому что
на меня смотрел весь педагогический состав детского сада.
– Сомова, Леночка мы спасем рыбок. На совещание детям
нельзя.
– Да пока вы совещаетесь, рыбки умрут, потому что Алеша Сомов
накакал в аквариум, и они затыкают нос, кто чем может: кто хвостом, кто плавниками, – отважно выпалила я, вся красная и потная
от ужаса.
Тут раздался оглушительный взрыв смеха.
– Новый год удался, – без смеха сказала заведующая.
Воспитатели в ужасе по ее разрешению отправились в группу.
Алешиным родителям было дано предписание «не приводить
больше этого засранца в детский сад».
И тогда мы с Алешей болели вместе гриппом, поскольку наши
папы были братьями. И мой папа с нами сидел, так мы его
встряхнули, что режиссеру фильма о мальчике, которого похитили
бандиты, а потом не знали, как от него отделаться, было бы где
черпать вдохновение.
ТЕЧЕНИЕ БЛАГОРОДНЫХ ВОЛН
Когда я выросла и стала работать, все еще мечтала о высшем
образовании и других коллегах, не матерящихся беспрестанно
и не перетирающих свои семейные проблемы языком с рядом
находящимся болваном, которому нет никакого дела ни до твоей
семьи, ни до тебя в сущности. Сочувствие – не вся составляющая
интеллекта, как раз его отсутствие больше трогает, – у меня не раз
были возможности в этом убедиться. Я не стала сволочью, конечно, я
помогала людям по доброй воле, зная, что никогда не получу от них
ни малейшей поддержки в трудную минуту. И не должно оставаться
обиды за недополученное внимание, и должны быть общие идеи
кроме пополнения кошелька, но получив – таки высшее
образование, я не нашла в людях, получающих его вместе со мной, ни малейшего стремления к духовному росту, ради чего я
карабкалась на Эверест. Везде присутствовала вымышленная
недобрым государством стена из роста потребностей при отсутствии
повышения зарплаты. Требовались магические заклинания, чтобы
прожить от получения денег и до их следующего пополнения
на счет.
«Голь на выдумки хитра» – приговаривала частенько моя
преподавательница в университете на языкознании Татьяна
Михайловна Горшкова. Люди изощрялись, как могли, чтобы выжить
при крошечных зарплатах, но любви и уважения друг к другу
не растеряли, и с Днем рождения коллегу могли поздравить, и с другими праздниками, и морально поддержать в случае
неприятностей любого характера.
Летаешь в высоте самопознания и мироощущения —
а крепостная стена щерит жало для битвы с тобой, – и схватки
