подслушивала, когда они готовились к лекциям. Тут-то и возникла
интрига.
Папа отдал себя резать врачам, а мать «отрубила» ему голову
транквилизаторами, чтоб не мешал ей делать свои дела. Именно так
японские самураи совершают харакири: сначала вспарывают себе
живот, потом помощник, специально ожидающий по традициям
обряда, отрубает самураю голову. И всё из-за недостатка денег…
Папа после операции, – у него был перетонит, – нуждался
в хорошем питании, а мама настолько устала от всей беготни
по больницам, что ничего, кроме привычных щей и макарон, предложить не могла, тогда врачи посоветовали ей усилить дозы
транквилизаторов для уменьшения интереса к питанию, —
оказалось, что к жизни вообще. На самом деле не в питании было
дело, а в недостатке денег на него. Родственники мамы ездили
заграницу за духами и всяким дефицитом, а у мамы никогда не было
денег на их дорогие безделушки, и мама чувствовала себя неловко
перед богатеями и их упреками, что они везли через закрытую
в СССР границу разные прибамбасы, а она ничего не может купить
даже дешевле, чем это стоит, даже без стоимости дороги «туда».
Им же мало было скандала от папы с объяснениями о том, что он
свою семью строит на серьезной основе и стремлении вырастить
из дочери человека, а не куклу для игральщиков, делающих
из семьи посмешище с гуляньями «в антрактах любви».
Растянувшееся харакири – страшная метафора жизни, убитой
попытками выжить среди растущих перебиваний интересов
и возможностей. Денег не хватало всегда: и когда
послеоперационный отец нуждался в клюквенном морсе и курином
бульоне, а после в курице, провернутой через мясорубку, и когда
надо было платить за музыкальную школу, но даже духом своим
становиться перед деньгами на колени невозможно, но это может
только мать, когда ее ребенок умирает от голода. Баба Лиза
переживала, но варить куриный бульон приходилось маме, потому
что его мать то молилась о здоровье папы, то в туалете тайно курила
козью ножку, принадлежа к северным народностям, у которых
курение было священнодействием, сопряженным с процессом
высшего мышления. Тонкому телу человека необходимо питание
не только биологическое, но и духовное, а духовную подпитку дают
добрые рукопожатия родственников, их присутствие, тихое
копошение для блага больного, а не хищные подскоки с вопросами
о наличии семье свободных денег.
Недавно в интернете я увидела фотографию крошечного
человеческого существа, которое едва стоит на ногах, поддерживаемо большими руками помощника, без которого стоять
было
бы
невозможно.
Это
африканское
существо
с непропорционально огромной головой, на длинных тонких ногах, притягивало внимание еще и очень живым, выразительным
взглядом своим, в котором лучились добро, понимание, любовь.
Подпись под фотографией гласила о количестве погибающих
от голода живых существ на Земле. Это существо с его хранителями
я видела во время экскурсии с внуком по водопадам в Туапсинском
районе. Заморыша держали в клетке из очень тонких металлических
прутьев, чтобы на него не падали шишки или прутья, – да мало ли
что может неожиданно упасть в горах во время экскурсии, когда
люди разные мимо проходят или толпятся поглазеть, жуя жвачки, пробуя мед, напитки и сладости, предложенные местными
охотниками заработков…
Тогда не факт голодных смертей стал главным ощущением, а невероятно добрые и понимающие глаза этого человека, его
не страдание, а приятие мира как дара быть рядом с другими
