— Мы хотели бы взглянуть на ангелов, — сказала Кэролайн. — Они ведь тоже продаются? Или только для украшения витрины?
— Продаются, несомненно продаются. Все на свете продается, миссис.
Глубоко посаженные глазки недобро блеснули и остановились на Рози. Девочка прижалась к матери, кондитер ей не нравился.
— Сколько же стоит, например, вон тот, с красными крыльями?
— Для вас... — Кондитер лишь на секунду замолчал, скользнул взглядом по Кэролайн, вероятно, оценивая её платежеспособность. Усмехнулся разочарованно, как нюхом почуял, что кошелек у нее тощеват. Но тут же снова поклонился и полез в витрину за ангелом. — Для вас сущие пустяки, в полцены отдам, всего за... четыре шиллинга восемь пенсов.
Названная цена показалась Кэролайн непомерной. Четыре шиллинга девять пенсов стоил прекрасный жилет Эдварда из шотландки, а тут игрушка.
— Так дорого? Да за что же? Что в нем такого особенного?
— Не скажите, миссис, вы взгляните на крылья, они раскрываются, а глазки моргают, и голова поворачивается вправо-влево. При этом звучит музыка, механический ангел проигрывает несколько мелодий, подобно табакерке. Послушайте.
Кондитер выбрался из недр витрины, в руках у него был тот самый краснокрылый ангел, который понравился Кэролайн. Нажав на рычажок на спине под перьями, кондитер привел механизм в действие и поставил игрушку на стол перед Рози.
Ангел повернул голову, приподнял руки, расправил крылья, взмахнул ими и стал медленно поворачиваться сначала направо, потом налево.
4. Глава четвертая. В которой происходят странные вещи
Табакерочная музыка завораживала, мелодия с металлическим голоском была таинственна, нежна, вкрадчива и холодна, как снег. Кэролайн заслушалась. Вильгельмстрит, город Н подернулись туманной пеленой, по стеклам витрины поползли морозные узоры, вот уже и не видно ни прохожих, ни повозки. И никуда не хочется идти из волшебного леса рождественских елей. А музыка все звучит, звучит, будто кто-то маленькими молоточками вызванивает по невидимым колокольчикам...
— Мамочка! Что с тобой? — Рози уже в третий раз дергала Кэролайн за руку и за пелерину. — Ты слышишь? Я не хочу красного, мне нравится тот, серебряный.
— Серебряный? — очнулась Кэролайн. Никакого инея на стеклах и никакой музыки. Ангел прекратил движение и замер, кондитер неодобрительно посмотрел на Рози.
— Если юная мисс о том белокрылом в серебряной тунике, то должен разочаровать — он стоит в витрине исключительно для украшения и не продается.
— Вы только что заметили, что за деньги можно купить все, — в Кэролайн словно дух противоречия вселился. Сказать по правде, ей не нужен был ни красный ангел, ни белый, а четыре шиллинга она с куда большей пользой потратила бы в магазине тканей. И по характеру миссис Райн никогда не была спорщицей, но чем-то задел её этот неприятный кондитер. Захотелось сделать наперекор ему! — Покажите белого, он понравился нам больше других, — тоном, не терпящим возражений, заявила Кэрри.
— Как будет угодно миссис, — усмехнулся кондитер и снова скрылся в елочных зарослях. Кэролайн через витрину рассеянно смотрела на улицу. И уже сожалела о глупой настойчивости. Если до этого можно было поблагодарить за демонстрацию, вежливо распрощаться и уйти, то теперь придется сделать покупку. Ведь она настояла на показе второго ангела.
Вдруг Кэрри показалось, что среди прохожих она увидела Райна, он мелькнул в толпе и исчез.
