– Что эта штуковина здесь делает?! – воскликнул я, припоминая, что при погрузке никакого робота не было.
– Собрал его на месте, – невозмутимо, будто бы это был какой-то детский конструктор, ответил Сиро. – Необходимая мера предосторожности. Особенно теперь, когда на корабле ЧП.
Каким образом огромный робот, предназначенный для уничтожения экипажа корабля, мог помочь в борьбе с плесенью и голодом я не стал спрашивать. Впрочем, ответ пришёл сам, не без труда пробившись через усталость вкупе со страхом и гневом, позволив мне понять очевидное – этот человек считал угрозой меня и мой экипаж!
– Или вы его разберёте, или я вышвырну его за борт!
Не считаю нужным скрывать, что роботы, особенно такие, вызывали у меня страх. В этом я был не одинок и это было одной из причин общего запрета ИИ. Учёный, явно не испытывавший подобных фобий, лишь усмехнулся в ответ на эту угрозу.
– Нет. Я подчиняюсь только моему руководству на «Лапуте». А оно, в свою очередь, Земле. Хоть я и не имею военного чина, но старше вас по званию на несколько ступеней, – он сделал небольшую паузу, – и имею полное право в случае угрозы моей миссии принять командование на себя. – Пока я переваривал это, он с мерзкой ухмылкой добавил: – Кстати, неподчинение мне может быть расценено как бунт.
Это было уже серьёзно. Бунтовщиков расстреливали. Всех, без исключений. С ними не велись переговоры, даже трибуналы не каждый раз организовывали.
– Кажется, вы что-то хотели от меня? – напомнил Сиро Ииси.
– Хотел сообщить, что из-за ЧП будет урезан паёк всему экипажу и гостям, – сообщил я.
– У меня собственный запас продовольствия, капитан.
Мне ничего не оставалось кроме как смерить его долгим и тяжёлым взглядом. Этот человек только что фактически признался в том, что был готов к проблемам с питанием. Не вступая больше в препирательства, я ушёл к себе отдыхать, перед этим отправив Лютцеву сообщение, которое вкратце описывало всё, что я только что узнал.
***
Разбудил меня Донавал, который зачем-то принялся накрывать меня пледом. В каюте и вправду было холодновато, даже слишком – при дыхании у меня вырывался пар. Где-то краем слегка подмерзшего разума я уже знал, где искать причину внезапных заморозков, и поэтому вызвал по связи Ворстона.
– Что случилось? Почему на корабле холод?
– Если вкратце, то это из-за разгерметизированных отсеков. Они вытянули у нас тепло. Всё должно прийти в норму через пару часов.
Выругавшись про себя, я пошёл на мостик. Судя по всему, мне ещё повезло: снаружи моей каюты было значительно холоднее. Команда, утеплённая по принципу «кто во что горазд», смотрела на меня с восхищением: дело в том, что шёл я в своей обычной форме с максимально невозмутимым лицом. Матросам, наверное, казалось это признаком большой стойкости и выдержки. Правда же заключалась в том, что искать тёплую одежду было некогда, а кутаться в плед или одеяло капитану было как-то недостойно чину.
На мостике было потеплее, в основном из-за того, что сейчас тут была полная смена. За время моего отдыха «Небула» вышла из гиперпространства и сейчас находилась на границе системы.
– Признаков присутствия вражеских кораблей нет, капитан, – отрапортовал измученный Фаррел. – Обнаружили недалеко от нас спутник связи.
– Всего один?
– Мы обнаружили один.
«Ясно, значит, остальные оказались спрятаны получше», – сообразил я, не оставляя ни малейшего шанса на беспечность моллюсков.
