– Капитан? – вежливо спросил он.
– Что вы собираетесь делать на планете? – с вызовом спросил я.
– Собрать образцы. – Он невозмутимо пожал плечами.
– Очевидно, это не так!
– Очевидно, – передразнил меня Сиро Ииси, – что мы на войне. Тут любые средства хороши.
– Ма’Феранцы не применяли против нас биологическое оружие и, согласно всем конвенциям, выпускают население с захваченных планет!
– Да, выпускают, – согласился учёный. – Вызывая у нас транспортный коллапс, перенаселение, голод, эпидемии. Помнится, в Земной истории существовала похожая тактика – выгоднее было ранить солдата противника, а не убить. Тогда на него тратилось больше ресурсов. Вы же, как и я – землянин, должны это помнить.
Последнее было сказано словно бы с призывом. Впрочем, именно им – призывом, к уродливой форме классовой или даже расовой солидарности это и было. Увы, на многих это воззвание могло подействовать. Но точно не на меня – звёздной сироты.
– Я не землянин, а космонит!
Мне стало понятно, что с этим человеком более разговаривать не о чём и лучше просто уйти. Сиро же смерил меня взглядом, и видно было, что сильно разочаровался.
– Вам было приказано содействовать мне, вот и содействуйте, – донеслось до меня. – И, может быть, я забуду об этом разговоре с вами, космонитом.
Мне даже смотреть не пришлось на него, чтобы понять, что он лжёт. Будут ему мешать или нет, теперь этот человек приложит по возвращении все усилия по уничтожению моей карьеры.
***
Я ходил взад-вперёд по своей крохотной каюте и напряжённо думал. Сиро Ииси нужно было остановить. Любой ценой. Сделать это было проще простого – пистолет лежал у меня на столе.
Но если бы я пошёл и просто застрелил его, то напрасно бы навлёк на всю команду гнев правительства. В лучшем случае, после того как меня расстреляют, каждого из офицеров и матросов «Небулы» проверят всем, чем только смогут. После чего вышвырнут со службы или разжалуют до матросов. Впрочем, скорее всего, на это даже не станут тратить время: бунт, даже в самой благородной своей форме, выжигается калёным железом.
Чтобы остановить грядущее военное преступление, я был готов, не раздумывая, пожертвовать собой. Но на мне лежала ответственность за свой экипаж, и жертвовать ими я был не вправе.
Безусловно, можно было обратиться к матросам, думаю, они поддержали бы меня. Офицеры не были столь податливы, всё-таки на кону стояла карьера, но я бы смог их убедить или по крайней мере сделать так, чтобы они вышли сухими из воды. Но всё это не из-за того, что я такой прирождённый оратор и демагог. Просто Сиро собирался совершить столь аморальный поступок, что убийство выглядело на его фоне неплохим вариантом. Хотя оба эти пути вели в одно известное место.
Донавал было сунулся ко мне с подносом еды, но я незаслуженно грубо прогнал его. С мостика тем временем сообщили, что расчётное время до выхода на орбиту Нового Каира – четыре часа.
Проклиная всё на свете, начиная с самого себя, пришлось идти на мостик. Там вовсю кипела жизнь, но я в этом участия не принимал, хотя по идее должен был. Лишь изредка слегка кивал, когда кто-то из мичманов запрашивал моё согласие на то или иное действие.
На их месте меня бы распирало от злобы на капитана, но ничего подобного на их лицах видно не было. Напротив, как мне кажется, они старались изо всех сил, словно желая поддержать. Вполне вероятно, все уже знали, что происходит, и наверняка успели сделать поспешные выводы.
