На следующий день после сдачи рефератов мы ожидали, что преподаватель травоведения месье Эршан приведет нам Кларенса в пример, но неожиданно всё вышло совсем наоборот.
– Месье Кларенс, извольте задержаться после занятий, – велел он виконту, и в тоне его не было привычных одобрительных ноток.
Стивен остался в аудитории, а мы с Мирандой, снедаемые любопытством и беспокойством, расположились в коридоре на подоконнике. Он вышел через полчаса – красный как мак и словно подавленный.
– Что случилось? – метнулись мы к нему, едва не сбив с ног какого-то старшекурсника.
– Это просто невероятно! – выдохнул он.
Руки его дрожали так сильно, что мне пришлось забрать у него альбом и перо, чтобы он не выронил их. Мы вышли во двор, расположились на скамейке под большим каштаном, и только тут, в стороне от чужих ушей, Стивен начал рассказывать:
– Месье Эршан обвинил меня в том, что я сдал чужую работу!
– Что??? – темные глаза Миранды округлились. – Да как ему такое в голову могло прийти? Я не удивилась бы, если бы речь шла о ком-то другом! Но ты!
Виконт мрачно усмехнулся:
– Ровно эти же слова сказал и месье Эршан. Что он мог ожидать такого от кого угодно, только не от меня. Что он разочарован моим поступком и даже оскорблен.
– Но что произошло? – я всё еще ничего не понимала. Я видела, с каким старанием Стивен писал этот реферат, как бесконечно его переписывал, доводя почти до совершенства каждую фразу.
– Дело в том, что Джейкоб Журне сдал мою работу раньше, чем это сделал я сам. Вернее, он переписал и сдал черновик моей работы, должно быть, самый первый ее вариант, который лежал у меня на столе.
Мадемуазель Дюпен ахнула, а я сжала кулачки. Такой поступок был отвратителен.
– Надеюсь, ты всё объяснил месье Эршану? – нетерпеливо спросила Миранда. – Он слишком хорошо знает и тебя, и этого наглеца Журне, чтобы тебе не поверить. Он должен сделать эту историю достоянием общественности, чтобы Джейкобу было неповадно поступать так в другой раз. Надеюсь, он сообщит об этом ректору!
Но Стивен только покачал головой:
– Мадемуазель Дюпен, вы, кажется, забыли, о ком идет речь. Месье Эршан никогда не решится выдвинуть такое обвинение против сына военного министра. Более того, вы можете презирать меня за это, но я и сам не решусь. Я всё равно ничего не смогу доказать. Формально правда на стороне Журне – он сдал работу первым. Так что скандал не пойдет мне на пользу.
– Но что же будет с оценками за ваши работы?
– К сожалению, месье Эршан уже поставил оценки в журнал, и исправить их невозможно. Журне получил отличную оценку, а я – неудовлетворительную.
Миранда снова ахнула:
– Но это же неправильно! Ты должен сам пойти к его высочеству и рассказать обо всём! И даже если он не станет уличать Журне публично в воровстве, он хотя бы велит месье Эршану исправить твою отметку.
– Ни к чему огорчать ректора такой некрасивой историей. К тому же, в этом нет необходимости – месье Журне разрешил мне переписать реферат.
Миранда повозмущалась еще некоторое время, потом заявила, что с этих пор она презирает Джейкоба Журне, и убежала в столовую. Мы же со Стивеном предпочли обойтись без ужина.
– Знаете, Лоренца, что беспокоит меня в это истории больше всего? Что после неудовлетворительной оценки месье Журне уже не сможет поставить мне высокий балл за переделанный реферат, и это отразится на итоговой отметке по предмету, которая попадает в диплом. Будет ужасно обидно из-за дурного поступка другого человека лишиться возможности получить диплом с золотым тиснением.
