– Зачем ты пришёл? – спросил он, голос ровный, но с подтекстом. – И куда собрался?
Карас сел на кровать, скрестив руки.
– Проездом, – ответил он, глаза блеснули. – Ищу старый свиток в Валии. Говорят, там хранится карта к…. Опасное место, но я люблю риск.
Саруно прищурился, его пальцы поправили перо – жест, от которого Караса кольнуло.
– Ты не похож на алхимика, – сказал он. – Скорее на вора. У тебя ничего не получится, Каарас- протянул Саруно его имя намеренно. Я присмотрю за тобой.
Карас усмехнулся.
– Следи, друид. Но я не краду. Я беру своё.
Саруно кивнул, но в его глазах мелькнула тень. Он поклялся себе не спускать с Караса глаз. Этот человек был слишком непредсказуемым, слишком опасным.
Обед в трапезной был скромным: похлёбка, хлеб, вода. Карас ел, но его мысли были с Элли. Саруно сидел напротив, выравнивая ложку перед каждым глотком. После обеда Карас ушёл в библиотеку – пыльную комнату, где свитки пахли плесенью. Он изучал письмена, не только ради знаний. Он ждал ночи.
Когда тьма опустилась, монастырь затих. Карас встал из-за стола, сердце билось ровно. Он знал, что Саруно не отпустит Элли, и решил действовать. Его келья была убогой – голые стены, скрипучая кровать, узкое окно, выходящее на отвесную стену монастыря. Он подошёл к окну, дождь прекратился, но камни блестели от влаги. Стена была гладкой, почти без зацепок, а внизу – пропасть. Обычный человек не рискнул бы, но Карас был в Мире Грёз.
Он закрыл глаза, дыхание замедлилось. Впервые он применил осознанность – умение, которое давно не использовал, умение, которое могут использовать лишь пришельцы из других миров из которого пришёл Гавриил. Мир Грёз подчинялся воле, если знать, как её направить. Он представил, как его тело становится легче, пальцы – сильнее, движения – точнее. Открыв глаза, он увидел стену иначе: трещины, едва заметные выступы, словно сами звали его. Он вылез на подоконник, ветер ударил в лицо, но он не дрогнул.
Карас полез по стене, пальцы цеплялись за микроскопические уступы, ноги находили опору там, где её не должно быть. Он двигался, как паук, сердце билось ровно, а разум был ясен. Достигнув карниза, он взглянул вниз – двор монастыря был далеко, факелы стражи мигали, как звёзды. Нужно было прыгнуть к соседнему окну, в десяти метрах. Невозможно для человека, но не для осознанного.
Он присел, мышцы напряглись, и прыгнул. Время замедлилось, ветер свистел в ушах. Его пальцы зацепились за край окна нечеловеческим усилием, тело качнулось, но он подтянулся, бесшумно приземлившись на карниз. Дыхание сбилось, но он улыбнулся. Осознанность работала.
Карас подкрался к окну большого зала, где стояли кровати адептов. Зал был тёмным, лишь лунный свет лился через высокие окна, отбрасывая тени. Кровати выстроились рядами, ученики спали, их дыхание было едва слышным. У окна, на каменном подоконнике, сидела Элли, её силуэт дрожал. Она плакала, плечи вздрагивали, белые волосы падали на лицо. В руках она сжимала амулет – память о Тире.
Карас постучал по стеклу. Элли вздрогнула, обернулась, глаза расширились от страха. Увидев его, она замерла, затем бросилась к окну, открыла его.
– Карас? – прошептала она, голос дрожал. – Ты… как ты здесь?
Он улыбнулся, проскользнув внутрь. Его взгляд был серьёзным.
– Друид, – сказал он тихо. – Он не отпустит тебя, Аня. Поэтому там в зале я сказал что ты обуза.
Элли ахнула, её глаза вспыхнули радостью.
