С тяжелым сердцем я всё же отвела Кижара в денник, подальше от любопытных глаз и ушей.
– Кижар, я не хочу вас расстраивать, но вас не пропустят за стену. К сожалению, вы не соответствуете параметрам, которые интересуют наше государство. У вас два выхода… Хотя нет, три… Но это совсем уж плохо, – тяжело вздохнула, теребя подол своего платья.
– Дочка, что ты хочешь сказать? Я уже благодарен за то, что спасли меня, – он показал мне свои руки, испещренные свежими шрамами.
– Поймите, вы, конечно, можете завтра съездить в Торговый город и предложить свои услуги там. Но обычно там все вакансии заняты. Государственные должности занимают жители Ледяной страны, а торговые компании предпочитают нанимать людей у себя на родине. Ни у вас, ни у вашей жены нет никаких талантов, и я не могу, будучи на государственной службе, обмануть Ледяную королеву, дав вам ложные рекомендации… Мне придется либо выставить вас по прошествии трех дней, либо… – мой голос сорвался.
– Говори, – твердо приказал мужик.
– Или вам придется согласиться стать стражником Ледяной королевы.
Понимания в его глазах не было. Напротив, он даже как-то приосанился, будто обрадовавшись перспективе стать служивым.
– Это не то, что вы подумали. Стражниками Ледяной королевы обычно становятся люди на пороге смерти, или те, кто только что умер, чья душа еще не успела окончательно покинуть тело. Она зачаровывает их, сковывает магией, и такие люди становятся полностью подвластны ее воле. Разве вы не знаете о Северной войне?
Лицо его дрогнуло. Казалось, где-то в глубинах памяти всплыла нужная информация. Он затряс головой из стороны в сторону, внутренне отказываясь верить моим словам.
– Это уже не люди. Они лишены сознания, души… лишь тела́, скованные Извечным льдом. И даже если у тела, например, отсутствует часть ноги́, Извечный лед заполняет недостающую плоть. Ваша семья никогда больше не сможет вас обнять или увидеть, но благодаря вашей жертве они смогут жить за Ледяной стеной. Дети получат образование, и никто не будет нуждаться до конца жизни.
Он часто задышал, молчал, опустив голову.
– У вас есть три дня на размышление. Если захотите, я позову извозчика, и он отвезет вас в Торговый город попытать удачу… Но больше я ничем не могу помочь. Простите… – я вылетела из сарая и, утирая слезы, вбежала в дом, запершись в своей комнате на втором этаже.
Тихо рыдала полдня. Ни с кем не хотелось разговаривать, и меня никто не беспокоил. Гости в доме, судя по всему, ничего не знали… Звуки были все те же, что и два дня назад. А вечером я услышала, как в соседней комнате кто-то тихо поет и будто скребёт по глиняной посуде.
Тихонько выскользнув из комнаты, заглянула в соседнюю и замерла, пораженная увиденным. Волтарка, припадая на лапу, помогала старшему ребенку гостей разрыхлять землю в одном из ящиков с рассадой, а рядом стояли горшки с пересаженными саженцами.
Мозги мои, казалось, заболели от напряжения. Скрип шестеренок, должно быть, был слышен во всем доме. Я осторожно прошла по комнатам второго этажа, где стояли во множестве почти загубленные мной растения, и обнаружила настоящее чудо. Пока я предавалась мрачным и тяжелым мыслям, мальчуган озаботился посадками да так, что они все ожили чудесным способом.
В одном халате я сбежала вниз и тут же вызвала Тамарина. Уже на следующий день в моем доме появилась еще одна гостья – старенькая служительница южного купола столицы, с множеством маленьких ящичков с рассадой и толстенным талмудом по растениеводству.
