А лейтенант чуть не плачет:
– Я же всё объяснил вам, товариш солдат. Почему вы не пошли мне навстречу?
– Потому что ты мне надоел, – говорю. Степь большая. Вокруг – ни души. Мы один на один.
– Военнослужащие должны называть друг друга на «вы», – поучает офицер. – Какой же вы невоспитанный
– В нашем колхозе все такие, и ты обтешешься.
И я торжественно удаляюсь.
Но все это стало известно замполиту – майору Геймуру.
– Где машинка? – спрашивает он.
– В ремонте.
– А кто тебе позволил выдавать себя за шофера?
– Никто. Я и не выдаю. Просто вожу машинку. Очень нравится. Детство вспоминаю.
– Тут тебе не детский сад. Давай сюда машинку.
– Нет, говорю. – Это – моя частная собственность. Недвижимость. А недвижимость либо продают, либо покупают. Я же ничего не продаю.
– В армии нет частной собственности.
– Как нет? Вот, к примеру, взять фуражку вашу, товарищ майор. Отдайте её мне, если она принадлежит не вам лично, а всей армии, я её носить буду. И стану майором.
Геймур не знал, что и сказать. Я его в тупик завёл своей идиотской антилогикой. Наконец, изрек:
– Не положено солдатам носить фуражки офицерские. У них своя форма одежды.
– Ну, вот, что и требовалось доказать. А офицерам положено отбирать чужое имущество?
– Знаешь что, Степанов, – не выдержал Геймур. – Свободен. Но узнаю, что из-за этой машинки с офицерами перепираешься – посажу на губу. Десять суток объявлю от имени командира части.
– Есть десять суток за перепирательство, если оно будет, – сказал я.
Как дедушка превратился в девушек
Наша ракетная часть была засекречена. Согласно легенде, никаких ракет тут и не ночевало, а был аэродром. Для понта стоял даже самолет, который часовые из нашей роты охраны однажды умудрились продать за литр водки. Когда новый владелец давно забывшего о небе истребителя, о котором мечтали все музеи воздухоплавания, с верблюдом и дюжиной лошадей явился, дабы забрать своё приобретение, другой караул это не оценил. Пришлось даже сделать несколько предупредительных выстрелов, прежде чем обманутый казах не удалился, грозя всеми карами небесными.
Путь сюда с гражданки был заказан. Пассажирские поезда останавливались только по предъявлении военного билета с номером части или командировочного удостоверения. Высшее начальство доставлялось самолетами в Целиноград (ныне Нурсултан), а оттуда уже по грунтовым дорогам – к месту назначения. Все вольнонаемные строго проверялись…
Тем удивительнее было то, что вблизи нашей части патруль задержал двух девушек из Ростовской области. Они приехали сюда, чтобы повидать своих женихов. По этому поводу наш комбат выразился так:
– Стали соблазнять посторонних женщин. Пишут на деревню дедушке, и она едет.
Зачем солдату табуретка
Однажды на разводе комбат учинил допрос Толику Молчанову.
– Не на хорошем уровне стоите, – сказал он. – Почему где угодно и когда угодно вас можно увидеть с табуреткой? Зачем она вам, рядовой Молчанов?
Толик был мастером спорта по настольному теннису и иногда ради куража играл не ракеткой, а табуреткой или тапочком. И кто-то стукнул комбату. Но он, как всегда, ничего не понял. А Молчанов ответил так:
– У меня бессонница, товарищ майор. Я хожу, хожу, а когда устаю, хочется присесть, отдохнуть.
Комбат задумался. Бессонница Уставом Вооруженных Сил не предусмотрена. И он вынес такой вердикт:
– Если будет справка от врача, разрешаю спать в свободное от несения службы время, но в кровати и в разобранном виде без обмундирования.
