– Кайден…
– Когда всё закончилось, я сидел в луже крови своей семьи. Умбра свернулась рядом, насытившаяся и довольная. И я понял – это часть меня. Моя темнота, получившая свободу. – Он открыл глаза. – С тех пор мы вместе. Иногда она пытается убить меня. Иногда я пытаюсь убить её. Но мы связаны навсегда.
Лира протянула руку, накрывая его ладонь. Через Связь она передала не жалость – он бы её не принял – а понимание.
– Теперь вас трое, – тихо сказала она. – И мы найдём способ жить с этим.
Кайден перевернул ладонь, переплетая пальцы. Простой жест, но для человека, двенадцать лет избегавшего близости, – огромный шаг.
Снаружи что-то взвыло. Долгий, тоскливый звук, от которого древние руны вспыхнули ярче.
– Страж топей, – определила Умбра. – Старая тень, потерявшая хозяина столетия назад. Они охотятся на живых, пытаясь найти новое тело.
– Руны выдержат?
– До рассвета. Потом придётся двигаться быстро.
Эсме снова застонала. Её тень вдруг вытянулась, касаясь стены с рунами. Древние символы вспыхнули радугой красок, и в башне стало заметно теплее.
– Как она это делает? – удивился Кайден.
– Хаос и порядок – две стороны одной монеты, – пробормотала Эсме, не открывая глаз. – Руны создают порядок. Я нарушаю его ровно настолько, чтобы усилить, не разрушив.
– Ты очнулась! – Лира помогла девочке сесть.
– Ненадолго. – Эсме выглядела измученной. – Хаос… трудно удерживать. Но я слышала всё. О Связи. О Хранителях. – Она посмотрела на Лиру пронзительным взглядом. – Велана говорила, что ты особенная. Теперь понимаю почему.
– Что ты видишь?
– Пустоту, которая не пуста. Тьму, сжатую до плотности звезды. – Эсме поморщилась. – И ещё… нити. Множество нитей, тянущихся от тебя во все стороны. К Кайдену самая яркая, но есть и другие. Слабые, древние.
– Другие Хранители?
– Возможно. Или… – Эсме замолчала, прислушиваясь к чему-то. – Башня хочет говорить. Она помнит.
Девочка прикоснулась к стене, и её хаотичная тень растеклась по камням. Руны вспыхнули, и вдруг воздух наполнился образами.
Призрачные фигуры материализовались в центре башни. Воины в древних доспехах, их тени сплетались в сложные узоры. И среди них – женщина, удивительно похожая на Лиру.
– Запись прошлого, – прошептал Кайден. – Камни помнят.
Призрачная женщина говорила, но слов не было слышно. Зато её действия были красноречивы. Она стояла в центре ритуального круга, а вокруг лежали тела – десятки людей, чьи тени корчились в агонии.
– Последнее Запирание, – поняла Лира. – Это моя пра-пра-прабабка. Она забирает тени павших, чтобы не дать им превратиться в таких, как Страж снаружи.
Женщина в видении подняла руки, и тени потекли к ней рекой тьмы. Её собственная тень росла, уплотнялась, становилась чем-то невообразимым. А потом – рывок воли, и вся эта тьма исчезла. Нет, не исчезла – ушла внутрь.
– Вот почему Хранители не отбрасывают теней, – сказала Эсме слабым голосом. – Они носят их внутри. Все тени, которые могли бы стать угрозой.
Видение сменилось. Та же женщина, но годы спустя. Беременная. Её лицо искажено болью, не физической – духовной. Рядом мужчина умоляет о чём-то.
А потом Лира поняла. Женщина передавала тени ребёнку. Все запертые тени переходили к следующему поколению, накапливаясь, уплотняясь.
– Семейное проклятие, – выдохнул Кайден. – Каждое поколение несёт тьму предыдущих.
– Не проклятие, – возразила Эсме. – Жертва. Они могли просто отпустить тени, позволить им разрушать мир. Вместо этого они выбрали нести бремя.
