Блаженны чистые сердцем - страница 4

Дома́ в Пушкине размножались почкованием, прирастая в линию к дому главы семьи. Число их достигало четырёх. Все они соединялись крытыми переходами.

Евгений Иванович был женат на польке – Марии Францевне Пашковской. Это была хрупкая женщина строгого и скромного нрава. Она имела привычку ходить в монашеском платье. Она была широко образованна, училась во Франции живописи и очень недурно рисовала. Во Франции она не раз писала развалины замков и очень их любила. Евгений Иванович, чтобы доставить ей удовольствие, выстроил в парке готовые руины. Местные жители верили, что там водятся привидения, и обходили их стороной.

Дочь от второго брака – Софья Ивановна – вышла замуж за шведа – Иосифа Хёкке. Откуда в Москве взялся швед, неизвестно. По слухам, он происходил от мастера кораблестроителя, выписанного Петром Первым. Вероятно, это и было так, но всё-таки дело тёмное. Так или иначе, у них тоже было трое детей: старшая – Мария Осиповна, средняя – Софья Осиповна, лет на двенадцать её моложе, и младший сын – Александр. Их родители умерли, когда старшей Марии Осиповне было всего 15 лет. Опекуном и покровителем их был назначен сводный дядя – Евгений Иванович. Он поселил детей в своей конторе на Старой площади и нанял для воспитания гувернантку.

Мария Францевна была сердобольна, особенно жалела и постоянно прикармливала воробьёв. Она родила Евгению Ивановичу трёх сыновей: Евгения, Адольфа и Эмилия. Всем сыновьям отец подарил по дому на территории Пушкинской фабрики.

Мария Осиповна была выдающейся музыкантшей, ученицей Николая Рубинштейна. Рубинштейн всячески поощрял её давать концерты, но она была так скромна и застенчива, что не решалась даже играть перед родными, не то что перед публикой.

В Пушкинском парке около джутовой фабрики находилось невесть кем и когда построенное деревянное здание, вроде каланчи, окружённое высокими елями. Весь второй этаж занимала одна огромная и очень высокая комната. Внутри была винтовая лестница, которая шла ещё выше, в башенку на обзорную вышку. У Армандов это странное, мрачное здание называлось «Шато». В это Шато на второй этаж взгромоздили рояль и Мария Осиповна там давала прекрасные концерты, обязательно только наедине. Она тут же прекращала игру, если замечала хоть одного слушателя. Вот когда выросли племянники, младшей племяннице – Жене – разрешалось присутствовать, лёжа в уголке на ковре, так как в зале кроме рояля не было никакой мебели. Остальные слушатели тайно укрывались в темноте парка под елями.

Моя бабушка, Софья Осиповна, красивая величественная женщина, окончила гимназию, что было в те времена редкостью, интересовалась живописью, но этот интерес не пошёл дальше любительства. Она была ещё совсем молода, когда в неё влюбился младший из её сводных двоюродных братьев – Эмиль Евгеньевич. Вскоре они поженились. Обе ветви, пошедшие от Ивана Павловича, опять сошлись и так счастливо, что дали мне возможность появиться на свет и написать эти записки. Собственно, я чувствую, что проехал по жизни зайцем, так как подобные браки сводных братьев и сестёр, хотя бы и двоюродных, запрещались церковью. Но, в данном случае, католическая церковь благословила дедушку и бабушку.

Брат бабушки – Александр Осипович – был в молодости набожен, мечтал стать монахом, но вместо того пошёл в армию и, в конце концов, стал жандармским офицером и начальником пограничной заставы в Вержбилове. В отличие от сестёр, он не интересовался ни музыкой, ни живописью, зато был мастером рассказывать неприличные анекдоты.