Нас собрали в школьном коридоре и начали вручать дипломы за отличную учебу, но когда я получил свой, то испытал откровенное разочарование. До сих пор не могу объяснить, с чем оно было связано. Возможно, мне просто казалось, что все учатся одинаково хорошо, поэтому диплом не имеет никакой ценности, и я получил его незаслуженно. В любом случае именно после этого момента моя успеваемость постепенно стала ухудшаться.
Шестой класс принес с собой множество перемен, самой главной из которых стала сегрегация – разделение класса на небольшие группы. Разумеется, общее разделение на мальчиков и девочек присутствовало и до этого, и почти никогда не нарушалось. Мальчики не дрались с девочками, девочки не проявляли агрессии к мальчикам. В то время они как раз стали предпринимать первые робкие попытки понравиться друг другу и завязать знакомство, но взаимодействия между девочками и мальчиками не происходило до конца шестого класса.
Другое дело – мальчишеские группы. В начале года к нам пришел новый ученик, на примере которого мы увидели, что бывает с теми, кто отличается от социума. Новенький был высоким, рослым парнем с густыми волосами, светлыми глазами и широкой улыбкой. Иногда он смеялся невпопад и так громко, что на него оборачивались с передних парт. И поскольку общения ни с кем у него не завязалось, он стал главной мишенью наиболее агрессивных групп. Его стали периодически избивать, без каких-либо видимых причин.
Поначалу самый смелый из задир ударял его и сразу отбегал, так как был ниже него на полторы головы и более щуплым. Однако вскоре, видя, что новенький не дает отпор, к избиениям присоединились и другие, менее смелые и сильные особи. Наиболее длительные побои наносились бедняге в мужской раздевалке на физкультуре, пока тренер был занят своими делами. Около пятнадцати минут новенький терпел град ударов от семи-восьми человек, после чего выбегал из раздевалки и не возвращался в спортивный зал до конца урока.
Ни он, ни я не понимали, по какой причине его так невзлюбили и что нужно сделать, чтобы это прекратилось. Его родители поступили разумно, своевременно переведя сына в новую школу, после того, как учительница, вернувшая его на урок физкультуры, с которого он снова сбежал, сняла с него куртку и обнаружила не один десяток синяков, покрывавших его вплоть до шеи.
До шестого класса драки не были настолько распространены. Кто-то, конечно, мог толкнуть кого-то время от времени, и либо получить сдачи, либо отделаться легким испугом, но у других детей это не вызывало столько эмоций и они не хотели занять чью-либо сторону. Поэтому через две минуты конфликт сходил на нет, и после уроков спорщики уже шли все вместе, забыв про произошедшее. Но в шестом классе у тех же семи-восьми человек, которые избивали новенького, стали появляться вещи, которых у мальчиков их возраста в то время быть не могло. Например, розовый телефон, набор ярких маркеров и так далее. Мы все понимали, что они забирали эти вещи либо у детей из других школ, либо у учеников младших классов. А вскоре они стали носить куртки, шапки и прочую одежду с чужого плеча. Сегрегация становилась все отчетливее и вела к негативным последствиям. К концу учебного года наш класс явственно поделился на мальчиков, которые постоянно задирали остальных, и мальчиков, которые хотели хорошо учиться, заниматься досугом и не конфликтовать.
