Больше Трёх - страница 7
Из воспоминаний о бабушке по материнской линии в памяти отчетливо сохранились несколько слов, которые она сказала на эмоциях, не придавав им особого значения. Если вкратце, они сводились к тому, что бабушка, узнав о беременности мамы, уговаривала ее родить и предлагала всяческую помощь, однако мать сомневалась стоит ли, так как не планировала ребенка, который получился случайно. После слова бабушки подтвердила и моя мать, которая, как-то разговорившись с моей подругой, призналась, что действительно не планировала ребенка в тот момент и просто хотела, как раньше, жить для себя.
К слову, мама родила меня, когда ей исполнилось сорок, а сегодня, когда я пишу эти сроки, ей уже практически семьдесят лет. В 90-е сорокалетних женщин считали старородящими, и всё окружение мамы было удивлено ее смелым решением оставить ребенка и воспитывать его без отца. Однако решение это было принято ввиду нескольких жизненных обстоятельств. Неизвестно точно, было ли это решение продиктовано авторитетом бабушки (здесь вероятность весьма велика), или свою роль сыграли другие обстоятельства. Однако можно с уверенностью сказать, что моя мать определенно недолюбливала бабушку, и я понял почему, когда та переехала из деревни к нам в квартиру после смерти дедушки, так как не могла жить без централизованного отопления и водоотведения. В тот момент бабушка еще без труда ходила и даже могла нести собственный чемодан, однако мы еще дойдем до этого, так как на момент ее переезда мне только исполнилось четырнадцать лет.
Возвращаясь в зиму за несколько месяцев до моего рождения, необходимо упомянуть, что на тот момент мать и посторонняя женщина, которая впоследствии станет мне тетей, уже проживали вместе в одной квартире. Термин «посторонняя женщина» является условным обозначением, которое не имеет к родству ни малейшего отношения. Как только я начал достаточно соображать, то первым делом спросил, что это за женщина, на что мама ответила, что это моя тетя. Следовательно, вопрос, как тетя стала жить с нами, всегда занимал меня больше, нежели попытки выяснить что-то об отце. И до недавнего времени ответ казался довольно простым.
В то время люди маминой профессии могли получить квартиру, вступив в кооператив и предварительно заплатив денежный взнос. Человек платил определенную сумму, и его ставили в очередь на получение квартиры. Если же одного взноса не хватало на то, чтобы покрыть всю стоимость квартиры, люди кооперировались и вставали в очередь по двое, чтобы в дальнейшем не потребовалось доплаты.
У матери, как и у тети, человека, с которым можно было бы встать в очередь, не было. Следовательно, чтобы получить квартиру, каждой из них нужна была полная сумма, равная стоимости квартиры.
Моя мать родилась и выросла в далекой деревне на юге страны, в семье, в которой строго чтили традиции и блюли национальный уклад. Бабушка работала закройщицей на предприятии, а дедушка обслуживал грузовые автомобили. Я мало что помню об этих людях, но все воспоминания о них без исключения приятны. Даже те, что сформировались во время их тяжелой болезни, к концу которой они уже не осознавали, что делают. Пораженные тяжелым заболеванием, одурманенные наркотическими препаратами, призванными заглушить невероятную боль, бабушка с дедушкой даже в тот период никогда не говорили обо мне плохо и не причиняли мне вред или неудобства. Поразительно, но эти люди не желали никому зла, даже когда перестали узнавать ближайших родственников. Эти же люди дали моей матери денег на взнос за квартиру, но с условием, что она найдет еще кого-то с большей или хотя бы не меньшей суммой. Думаю, родители тети посчитали так же.