Братья Ярославичи - страница 23

Оживлённо засуетились жёны и дети торков возле своих разноцветных шатров, внезапно оказавшихся в окружении многочисленных русских всадников.

Святослав подоспел вовремя.

У Шарукана пропало желание затевать битву. К русским князьям прибыли знатные половцы, приглашая их в свой стан на переговоры. Князья приглашение отклонили, объяснив послам Шарукана, мол, они у себя дома, а вот половецкий хан – гость, хоть и незваный. Поэтому Шарукан к ним прийти должен с небольшой свитой и без оружия.

Один из послов заявил, что русским князьям в залог безопасности хана надлежит дать половцам заложников.

Святослав рассердился и прикрикнул на половчина:

– Неужели, собака, тебе княжеского слова мало?! Передай своему хану: если до захода солнца он не придёт к нам безоружный, то я его голову преподнесу в дар Колдечи!

Половецкие послы уехали к своим вежам.

Прошёл час и другой. Солнце перевалило за полдень. Русичи ждали.

Наконец расступились конные половецкие отряды и по образовавшемуся проходу медленно проехала вереница всадников. Впереди на саврасом длиннохвостом коне ехал хан Шарукан.

На всю жизнь запомнилась гордому хану эта поездка к русским князьям. Казалось бы, он всё обдумал перед этим походом, всё взвесил. Но, видимо, чего-то всё же не учёл, чего-то недовесил…

Шарукан спешился возле большого белого шатра с красным верхом, близ которого стояли воткнутые в землю княжеские стяги. Двадцать знатных беев[51] сопровождали Шарукана. Направляясь в шатёр, Шарукан задержался на миг, окинув взором русские знамёна. На смуглое, с тонкими чертами лицо Шарукана набежала мрачная тень: запомнит он эти хоругви! Если суждено ему не изведать коварства русичей и остаться живым, он непременно со временем вернёт должок именно двум этим князьям!

Первыми поприветствовали Шарукана бояре Всеволода: Иван Творимирич, Гордята Доброславич и Ядрей, сын Бокши. Все трое были в кольчугах, с мечами на поясе, но без шлемов. Толмач-торчин переводил половецкому хану их слова.

Шарукан с важностью кивал головой в островерхой шапке с ниспадающим на спину лисьим хвостом: почёт он любил. Сам, правда, в ответ ничего не сказал.

Вокруг стояло много черниговских и переяславских дружинников в блестящих бронях и шлемах, задние из них напирали на передних, всем хотелось рассмотреть вблизи грозного предводителя степняков, о котором шла дурная слава. Свита Шарукана опасливо поглядывала по сторонам и жалась к своим лошадям, чтобы при малейшей опасности мигом вскочить в седло и умчаться.

Шарукан вступил в шатёр в сопровождении четырёх беков[52].

Всеволод и Святослав радушно встретили гостя, пригласив его потрапезничать вместе с ними: в русском стане было время обеда.

Шарукан уселся на предложенный стул, для беков княжеские слуги поставили скамью.

Трапеза русских князей была очень скромной. Она состояла из протёртой редьки с квасом, ржаного хлеба, овсяной каши без масла и варёных овощей. Однако они уплетали всё это с большим аппетитом.

Заметив лёгкое недоумение в глазах знатных половцев при виде столь невзыскательного угощения на княжеском столе, Всеволод пояснил гостям:

– Пост у нас ныне, а во время поста христианам скоромное вкушать нельзя, ибо это грех большой.

Всеволод кивнул толмачу, тот стал переводить сказанное с русского на половецкое наречие, одновременно разъясняя степнякам, что такое «пост» и христианский обычай поститься. Половцы оживились, закивали головами и тоже принялись за еду – скорее из любопытства и вежливости, нежели из чувства голода.