– Поделом Глебу, – проворчал Святослав, – меньше Псалтырь читать будет.
Глеб и впрямь мрачнее тучи вступил в отчий дом, и та восторженная радость, с какой встретила его Ода, привела его в недоумение. Ода запечатлела столь пламенный поцелуй на устах Глеба, какой, пожалуй, дарят лишь горячо любимому человеку.
Смущённый этим отнюдь не материнским поцелуем, Глеб отстранил от себя Оду и хмуро обронил:
– Недостоин я твоих ласк, матушка. Без битвы побил меня Ростислав…
– Это Господь не дал пролиться ни твоей, ни Ростиславовой крови, сынок, – убеждённым голосом сказала Ода. И, не давая Глебу возразить, она тут же добавила: – Это Господь возжелал, чтоб вы с Ростиславом не стали врагами. Это Господь! Он услыхал мои молитвы!..
Глеб даже онемел от неожиданности: неужели его очаровательная мачеха молилась за него?! В этот миг ни о чём не догадывающийся Глеб почувствовал себя счастливейшим из людей.
Глава третья. Недобрые знамения
(1065) В это же время случилось знамение небесное. На западе явилась звезда великая с лучами как бы кровавыми, с вечера выходившая на небо после захода солнца.
Повесть временных лет
Дивился Святослав, зачем это Изяслав столь спешно его к себе вызывает. Иль проведал Изяслав о неудаче Святослава в Тмутаракани и надумал вмешаться. Именно эта мысль и сподвигла Святослава без задержки в Киев примчаться.
Изяслав был приятно удивлён скорым приездом Святослава на его зов.
Уединился Изяслав с братом и поведал ему о своих печалях:
– Покуда ты ходил в Тмутаракань, брат мой, на Руси недобрые знамения появлялись то тут, то там. На Ивана Купалу вечером звезда кровавая взошла на небе, и являлась та звезда семь дней кряду. Народ напуган был, люди из храмов не выходили. Кто-то слух пустил, что конец света близко. Я с митрополитом разговаривал, и поведал мне Ефрем, что не к добру сие знамение.
В древние времена, при римском кесаре Нероне в Иерусалиме тоже звезда великая с вечера воссияла над городом: предвещало это нашествие римского войска. При кесаре Юстиниане звезда двадцать дней блистала над Константинополем. Стала она предвестницей крамол и болезней среди людей.
На Максима (11 мая) в Новгороде видели, как почернело солнце средь бела дня, словно его щитом прикрыли, и мрак упал на землю. Ефрем сказывал, что при царе Ироде над Иерусалимом случилось такое же знамение и через сорок дней после этого царь Антиох напал на Иерусалим.
Но это ещё не всё, брат мой. Совсем недавно рыбаки на речке Сетомли выловили неводом мёртвого младенца. Устрашились они вида его и принесли в Киев, чтобы показать знающим людям. Видел того младенца и я. Уродец сей таков: вместо ног у него были руки, вместо рук ноги, а на лице срамной мужской отросток. Ефрем сказал мне, что при кесаре Маврикии некая женщина близ Царьграда родила ребёнка без глаз и без рук. После чего был голод в империи ромеев и междоусобная война. Вот так-то, брат мой.
Святослав презрительно усмехнулся:
– Ты больше Ефрема слушай, брат. Он тебе наплетёт небылиц!
– Грех такое молвить, брат, – нахмурился Изяслав. – Ефрем ведь не выдумками меня тешит, всё это в книгах прописано. Такое, слава Богу, случается не каждый год, поэтому люди испокон веку наблюдали, к чему могут привести такие знамения.
– А нам-то чего ждать от этих знамений, Ефрем тебе поведал? – спросил Святослав.
– Усобица разгорится на земле Русской, – печально ответил Изяслав, – или же нахлынут поганые из Степи, поскольку звезда была красная, предвещающая кровопролитие. Я ведь зачем тебя к себе призвал…
