Пауза. Я прям слышал, как она скрипит зубами.
– Значит, ты уже в курсе.
– Пайлушечка, я не просто в курсе. Я всё продумал. Мамуля уволена с работы не без помощи брелка. Она теперь Герой Труда, между прочим. Губернатор готовит ей медаль, а брат в Тунисе научился ловить хамсу прямо руками. Так что… нет у тебя рычагов.
– Ах ты… – она что-то резко сказала, но звук сорвался. Или микрофон перегорел. Или от ярости она попыталась перегрызть айфон.
Тут в разговор встрял Григорий. Разговор уже, напомню, шёл по громкой связи.
– Слышь ты, Пайка или как тебя там, – раздалось с переднего сиденья. Голос у него был с налётом интеллигентной наглости, как у советского лектора, перебравшего вина на банкете, – я тут сплю вообще-то. Ты что орёшь, женщина?
Тишина.
Настолько гробовая, что у меня замерли дворники.
– Кто это? – прошипела Пайка.
– Это мой кот, – ответил я спокойно.
– Ты… ты научил КОТА говорить? Ты что придурок, Смирнов?
Григорий встряхнулся, сел по-человечески, поправил себя лапой за ухом.
– Он не учил, я сам. Просто у меня мозги были. А молчал я, потому что у него музыка плохая. Кстати, тебя как зовут? Пайка? Это же как… сух паёк или припой с канифолью для пайки электронных схем?
– Я ТЕБЯ НАЙДУ, ГРЕБАНЫЙ КОТ!
– Найдёшь, поговорим. Но если МОТа тронешь – он тебе память сотрет. Я в курсе. Он может.
– Смирнов! – заорала она. – Это всё ещё не конец!
– Это всё ещё только начало, Пайка, – сказал я, сбрасывая звонок. – А конец… будет за границей. С сыром, вином и, если повезёт, француженкой.
Я перевёл взгляд на Григория.
– Ты чего влез?
– Знаешь, – сказал он, расправляя хвост, – если уже всё равно в дерьме, то хотя бы шутить можно. Иначе зачем жить?
Я рассмеялся и прибавил газу.
Граница была всё ближе, и я впервые за долгое время почувствовал: вот она, свобода. Свобода – это ты, твой умный кот и девушка с фиолетовой прядью, которая сходит с ума, потому что не может тебя догнать.
«ФРАНЦУЗСКАЯ ЗАСАДА»
Пайка сидела на веранде старого французского дома, окружённого виноградниками, и наблюдала за закатом. Её мысли были сосредоточены на предстоящей встрече с Матвеем Смирновым. Она знала, что он не случайно выбрал этот маршрут и что их пути пересекутся именно здесь.
Внутри дома Боб работал над планом по поимке Смирнова. Он изучал карты, анализировал маршруты и разрабатывал логическую ловушку, которая должна была привести их к цели. Боб был уверен, что Смирнов не сможет устоять перед тщательно продуманной схемой.
Пайка и Боб решили не привлекать к себе внимания. Они вели себя как обычные туристы, наслаждаясь местной кухней и культурой. Однако за этой маской скрывались два профессионала, готовые к действию в любой момент.
Они знали, что Смирнов не подозревает о их присутствии и что у них есть преимущество. Оставалось только дождаться подходящего момента, чтобы привести план в действие.
С каждым днём напряжение росло. Пайка и Боб были готовы к решающему шагу, который должен был завершить их миссию. Они знали, что успех зависит от точности и слаженности их действий.
И вот, когда всё было готово, они услышали знакомый звук мотора. Смирнов приближался. Пайка и Боб заняли свои позиции, готовые к финальному действию.
В этот момент всё зависело от них. Их план должен был сработать безупречно. И они были уверены, что так и будет.
***
За неделю до всех событий.
Боб проснулся в шесть утра по-местному. У него была привычка: перед операцией он вставал на рассвете, делал сто приседаний, три глотка крепчайшего эспрессо и 15 минут сидел на крыльце с выражением лица, будто только что узнал, что он на 60% итальянец по ДНК. На этот раз, впрочем, он вместо кофейной бодяги слил в себя остатки «Perrier» с оливкой, потому что Пайка отказалась закупать молоко, пока «дело не завершено». Стерва.
