Лю-эр пришла вместе с Фан Цзиньсю, именно третья юная госпожа привела ее.
Казалось, это было в порядке вещей.
Фан Цзиньсю не обратила на это внимания и сердито вытаращилась на Лю-эр.
Глаза служанки расширились, и она с воплем вскочила на ноги.
Продолжая безмолвствовать, старая госпожа Фан окинула всех взглядом.
– Тварь, ты свихнулась? – громко выругалась Лю-эр.
– Ты, это точно ты! – воскликнула Лин Чжи.
– Да что же произошло? – крикнула госпожа Фан.
– Я… я была в комнате, когда заметила третью юную госпожу в компании Лю-эр. После того как тетушка Су с третьей юной госпожой удалились к госпоже Фан, – произнесла Лин Чжи, – я отправилась в уборную и, когда вышла, заметила в комнате Лю-эр. Она стояла возле стола.
Фан Цзиньсю вскочила и гневно уставилась на Лю-эр.
Эта глупая служанка! Тебе не разрешали входить, и ты все равно умудрилась учинить неприятности?
– Эй, ты что, слепая? – крикнула Лю-эр. – Я находилась снаружи!
– Продолжай, – холодно сказала госпожа Фан, обращаясь к Лин Чжи.
– Я… я вышла спросить ее, в чем дело, а она, ничего не ответив, просто убежала. – Лин Чжи спрятала лицо в ладонях и заплакала. – Я не придала этому значения, поэтому просто взяла суп со стола и выпила, а потом, потом…
Она была так убита горем, что не могла говорить дальше.
– Ты… ты нормальная вообще? – впала в ступор Лю-эр. Внезапно лицо ее вытянулось, и она набросилась на Лин Чжи с кулаками. – Смеешь со мной шутки шутить? За дуру меня держишь?
Лю-эр колотила Лин Чжи и громко кричала, а та с визгами уклонялась.
– Взять ее, – приказала госпожа Фан.
Несколько стражников незамедлительно вышли вперед и схватили Лю-эр, словно хрупкого цыпленка.
– Пустите, отпустите меня! – визжала и сопротивлялась Лю-эр.
– Закройте ей рот, – добавила госпожа Фан.
Один из стражников будто из воздуха вытащил кусок ткани и заткнул Лю-эр рот.
Комната погрузилась в тишину, раздавались лишь тихие всхлипы Лин Чжи.
Наложница Юань опустила голову, взгляд ее заметался по сторонам. Лицо наложницы Су снова стало каменным, Фан Цзиньсю же пребывала в смятении.
Старая госпожа Фан по-прежнему молчала, а госпожа Фан выглядела измотанной.
– Это… – начала она.
– Матушка, – внезапно вскочила Фан Цзиньсю. – Лю-эр не стала бы этого делать, это точно не она.
Глядя на Фан Цзиньсю, наложница Юань сжала челюсть, а наложница Су потупила взгляд.
Лю-эр, с тряпкой во рту, энергично закивала.
– Почему? – спросила госпожа Фан. – Ты все видела?
– Не видела, – призналась Фан Цзиньсю.
– Тогда как ты можешь быть уверена, что это не она? – спросила госпожа Фан. – Боишься, что это и тебя коснется, раз вы вместе сюда пришли?
Фан Цзиньсю стыдливо покачала головой.
– Матушка, Лю-эр слушается только Цзюнь Чжэньчжэнь, а Цзюнь Чжэньчжэнь не совершила бы такую глупость, – ответила она.
Как же это раздражает. Разве в семье Фан не испытывают отвращение к Цзюнь Чжэньчжэнь? Почему же в такой ситуации третья юная госпожа заступается за нее?
Лин Чжи закрыла лицо и снова разрыдалась.
– Я не знаю, может, и нет… Я лишь выпила содержимое миски… Возможно, всему виной мое дурное самочувствие, – плакала она.
– Госпожа, раз уж все обернулось таким образом, нужно найти кого-то, кто во всем разберется, – оглядевшись вокруг, предложила наложница Юань. – Вот и узнаем, отравили Лин Чжи или нет.
Госпожа Фан взглянула на свекровь и начала:
– Матушка…
Старая госпожа Фан, которая все это время хранила молчание, ударила по столу.
