От размышлений их отвлек крик. Двинувшись на звук, они обнаружили в движение в зарослях кустарника, в стороне от дороги. Спешившись и подойдя ближе, они увидели, как, навалившись сверху, мужчина удерживал женщину, прижимая ее к земле. Та отчаянно сопротивлялась, но сил у нее оставалось все меньше. Флавий подошел вплотную и, схватив мужчину за тунику, оттолкнул его в сторону. Тот поднялся и, пошатываясь, двинулся в сторону легата, но, не сумев сохранить равновесие, снова упал, процедив по-гречески:
– Она моя! Я честно выиграл ее в кости!
– Встань, когда с тобой разговаривает римский гражданин.
– Мне нет дела до того, кто ты! Вы считаете, что вам все позволено, но сейчас даже римские законы на моей стороне. Со своей собственностью я могу сделать все, что захочу!
– Сколько ты за нее хочешь?
– Я не собираюсь ее продавать, – ответил тот, но глаза его жадно блеснули. – Тысяча денариев[5].
– Пятьсот, больше она не стоит. Сделку оформим сразу. У тебя есть на нее документы или ты обманул меня?
– Все, все есть! – ответил тот, поднимаясь и доставая из-за пазухи документ.
– Тогда идем!
Протянув руку, Флавий помог женщине подняться, снял плащ, накинул ей на плечи. Она неловко завернулась в него, превозмогая боль.
Мужчины быстро покончили с формальностями: Марк получил новую рабыню и документы на нее, ее бывший владелец – деньги. Возвращались в лагерь втроем. Молодая женщина сидела позади нового хозяина, осторожно обнимая его, чтобы не упасть.
Вряд ли Марк отдавал себе отчет в том, что сделал. Никогда раньше он не позволял себе действовать под влиянием сиюминутного порыва, тщательно просчитывая свои и чужие действия на несколько шагов вперед.
Прибыв на место, он спешился и помог спуститься женщине. Бросив поводья конюшему, обратился к легионеру:
– Накорми ее, найди какую-нибудь одежду. Почисть мой плащ. Потом пусть кто-нибудь отведет ее к реке, чтобы она могла умыться и привести себя в порядок. Вечером проводишь ее до моей палатки.
– Да, легат Флавий, – ответил солдат, коснувшись груди рукой.
– Я присмотрю за ней, – неожиданно вызвался Квинт.
– Лучше отправляйся спать. Завтра тебе весь день предстоит провести в седле, – ответил Флавий.
Племянник не посмел ослушаться, кивнул в знак согласия и ушел. Сцевола сам мечтал о нескольких часах сна, но был вынужден отказать себе даже в такой малости. Проводить вечер в компании Антония его никто не принуждал, но и текущие дела требовали его внимания. Легионеры уже начали разбирать лагерь. Завтра утром Антоний, Квинт и ветераны повернут в сторону Италии. Флавий, Цезарь и Брут с оставшимися легионами двинутся вслед за Помпеем.
***
Только поздно вечером Марк, поужинав в компании Цезаря и Брута, наконец, мог сказать, что день подошел к концу. Он спешил вернуться в свою палатку, ставшую за эти месяцы практически его домом. Фактически она представляла собой целый шатер, внутри которого были установлены укрепления выше человеческого роста, перекрытые балками. Из мебели были только кровать, стол и плетеное кресло. Легионер, охранявший вход, отсалютовал ему и добавил:
– Твой племянник ждет тебя, легат Флавий.
Мужчина кивнул и подумал, что все складывается как нельзя лучше. Он заранее написал письма, которые собирался отправить с Квинтом в Рим. Теперь ему не нужно было посылать за ним, чтобы передать их.
Каково же было его удивление, когда, войдя в палатку, он увидел юношу, лежащего на земле. Тот прижимал руки к ране на плече и с недоумением смотрел на рабыню, стоявшую напротив. Теперь Флавий мог рассмотреть ее. Нубийка оказалась молода, не более двадцати пяти лет, и хороша собой: стройная, гибкая. Длинные волосы мелкими кольцами спускались на плечи. Светлая туника еще сильнее оттеняла ее черную кожу, на которой не были заметны следы побоев, нанесенных женщине предыдущим хозяином.
