Юный мидантиец поспешно отвернулся, чувствуя, что густо краснеет. Змеи, он-то точно вел себя совсем не как герои Ларуа! О какой-то там осторожности речь вообще не шла… Алексис и чувствовал себя так, будто рядом… Гизела Мидантийская, не меньше. Та, что многоопытнее всех вдов, вместе взятых. Любого возраста.
Конечно, Юстиниана ничем не похожа на деву из романов. Рядом с ней и озорница Валерия – тихая, домашняя скромница.
Валерия!
Если он обязан жениться – женится, змеи со всем этим! Никто же не помешает им с Юсти жить в разных комнатах. Или даже в разных крыльях дома. Это всё – не проблема.
А вот Валерию действительно нужно спасать! Что там сказала Юстиниана? Ее не выдадут замуж вместе с прочими? Эх, не окажись Алексис участником этой змеевой случки – мог бы жениться на кузине сам.
А теперь – нет. Не двоеженцем же становиться. Обычаи Ичедари-то это, может, и дозволяют, но Валерия верит в Творца. И законы Квирины – тоже. Пока еще.
Если, конечно, именно с этой ночи всё не изменено. Лично императором Аврелианом. Неофиты культа – они такие.
Кстати, а кто по верованиям этой змеиной Богини Творец Всего Сущего? Какая-нибудь здоровущая змеюга - то ли женского, то ли мужского пола? Ладно, спросить это у будущей супруги время еще найдется. У них теперь впереди аж сколько-то лет в одной тюрьме… доме.
Но вот разные камеры – это все-таки мысль.
- Мы не опоздаем? – обреченно спросил Алексис.
2. Глава вторая
Глава вторая.
Квирина, Сантэя.
1
- Элгэ! Элгэ, проснись! – жесткая рука трясет за плечо.
Вцепиться в горло, перекатиться, занести кинжал…
- Ошалела?!
Ветер колышет потолок, скачут тени от факелов. Бросают блики на лицо Эсты. Эстелы Триэнн, а не уже мертвого Поппея Августа.
Эсты - и еще кого-то, за ее спиной.
Стоп, это - просто тень. А зловещей ее делает ночь, факелы и былая опасность. И собственное подступающее безумие.
Вернулось, не запоздало. Хоть сотню зелий выпей – не спасет.
- Очнулась?
- Я не в обмороке! – отрезала илладийка.
Хотя стоит честно признать – на грани. Бросает то в жар, то в холод. Озноб пробирает прямо сквозь ледяной пот.
Не хватало еще простудиться. Или застудить едва зажившие раны. Опровергнуть таборные слухи о ее неуязвимости.
- Прости, Элгэ, - Эста усмехается, но опять одними губами. А лицо по-прежнему встревожено. – Но у меня были все основания испугаться, что с тобой - то же, что с Валерией Талес.
- Не совсем то, - мрачно буркнула Элгэ, заворачиваясь в третий по счету плащ. В этом таборе – даже чистый.
Перед не выспавшимися глазами пляшут красные мухи. И они же жужжат в ушах.
- Элгэ, я имею в виду, что Валерия - действительно в обмороке. И приходить в себя не собирается. А еще мне этот обморок очень не нравится, Элгэ.
Зелье! Зелье, что они пили…
Стоп! Валерия ничего не пила.
Поппей говорил о безумии. А девушка не сошла с ума. И Элгэ решила, что всё обошлось.
А оно не обошлось. Почему ничего никогда не обходится? Хоть иногда – для разнообразия?
- Что говорит знахарка табора?
Странно, что голова еще что-то соображает. Учитывая, что в ней вовсю вертится раскаленный шипастый шар. А в глаза сыпанули каленого в той же печи песка.
- Расписывается в собственном бессилии! - Эста так резка вовсе не со зла. Она вообще никогда не отличалась сдержанностью. – Сказала, ей не справиться с темными силами какой-то черной богини с дурацким восточным именем!
- Ичедари?
- Примерно так.
