– Это твоя бумага, иноземец, – сказал воевода, возвращая грамоту Готфриду. – А есть ли такая же у лекаря? – И он пристально посмотрел на Готфрида. Воевода надеялся на то, что грамота одна и у Петра такой не окажется. Тогда под предлогом соучастия в преступлении и угрозой пытки он сможет получить выкуп.
– Прикажи стрельцам отпустить руки лекаря, и он покажет тебе свою бумагу.
– Дьяк, отпусти лекаря, – велел воевода.
Дьяк махнул рукой, и стрельцы освободили Петра, но остались стоять рядом. Петр подергал плечами, как бы разминая их, затем полез под кафтан, достал из потайного места грамоту и подал стрельцу, который вручил ее воеводе. Тот раскрыл бумагу и вперился в печать Аптекарского приказа и подпись дьяка Виниуса. Печать и подпись были настоящими.
– Держи, иноземец, – воевода протянул документ Готфриду. Тот в два прыжка оказался около него, взял грамоту и быстро сунул за обшлаг кафтана. – Уезжайте без задержки туда, куда направлялись, – хмуро добавил он и повернулся к дьяку: – Дьяк, продолжай.
– Спрячь царскую грамоту, и поехали отсюда скорее, – сказал Готфрид Петру.
Но тот проявил упрямство:
– Послушай, раз с нами ничего не случилось, давай попробуем выкупить помяса у воеводы.
– Ты с ума сошел, Петр! – ужаснулся Готфрид. – Нас немедленно закуют в железа и отправят в застенок…
– Я не могу бросить помяса, – настойчиво проговорил Петр и сделал шаг в сторону воеводы.
– Стой! – остановил его Готфрид. – Хорошо, только ты молчи, говорить буду я.
– Боярин! – Готфрид снова поклонился воеводе. – Еще раз бью тебе челом.
– Ты отвлекаешь нас от работы, иноземец. Что ты просишь?
– Отдай нам помяса, мы заплатим за него выкуп. Он нужен нам для сбора лекарственных трав, он знает места, где растут нужные царской аптеке травы.
– Тать может быть выкуплен только после наказания. Хошь жди, а не хошь, уезжай. Начинай, – крикнул воевода дьяку.
Два молодца в красных рубахах с закатанными рукавами быстро оседлали неподвижно лежащего мужика. Один коленями зажал ему голову, другой сел на ноги. Дьяк рубанул рукой воздух, и оба палача, чередуясь, забарабанили палками по спине извивающегося помяса. Дьяк вслух отсчитывал удары. Петр, увидев истязание невиновного, закрыл голову руками и отвернулся, чтобы не слышать крики и стоны бедолаги. Готфрид, напротив, стиснув зубы, зло смотрел на творящееся беззаконие и судорожно думал, как спасти несчастного уже не столько от наказания, сколько от смерти. И вдруг глаза его заблестели. Он взглянул на воеводу и неожиданно для себя воскликнул:
– Боярин, останови расправу!
– В чем дело?! – Воевода поднял руку вверх, останавливая казнь. – Ты что себе позволяешь, иноземец! – Насупив брови, он строго посмотрел на Готфрида. – Давно не был в съезжей избе?
– Хочу тебя предупредить, – громко произнес Готфрид. – Я намерен сейчас же отправить верхового гонца в Аптекарский приказ к думному дьяку Виниусу с сообщением о казни верхососенского помяса, который знает, где растут в изобилии необходимые лекарственные травы для царской аптеки.
– Ты что? – испугался воевода. – Я действую по закону.
– Этот помяс важен для Аптекарского приказа. Если он умрет, тебе придется держать ответ перед дьяком Виниусом, который потребует от тебя прямых доказательств воровства. А их, кроме слов ярыжек и признания под пыткой, у тебя нет. Лошадка-то на месте. Десять стрельцов, которые это видели, могут подтвердить.
