— Вот как... А я должен был догадаться, — протянул островитянин. — Он сам тебе сказал о своем желании?
— Нет, но весьма красноречиво проболтался. Или, быть может, сделал это намеренно? Слушай, он не говорил прямо, но «обучать защитницу веры — великая честь, и любой из служителей отдал бы все за такую возможность», — процитировала я слова Ханса, и мастер меча резко кивнул.
— Я думаю, было бы неплохо, если бы он обучил тебя этим своим штукам. Что он там провернул в доме?
— Это «Песнь Принятия», так он сказал. И как раз к мысли обучить меня я его и склоняла, когда во мне попытались проделать лишнюю дырку...
— Ясно, а что со мной решили? — Островитянин смотрел на меня с интересом. Я, вдруг почувствовав неуверенность, стушевалась.
— Намекала ему, что в саму комтурию тебе лично заходить совсем не обязательно, а еще, что он вполне может стать моим, так сказать, духовным наставником. — Во время этой фразы я очень старательно следила за выражением лица мастера меча, но ничего, кроме одобрения, не увидела. Флер эмоций, идущий от него, тоже не принес с собой чего-то иного.
— Хороший план, главное, чтоб теперь он не пошел на попятную, хотя, может быть, сегодняшняя ситуация его только подстегнет... О! А вот и твой оруженосец. — Харакаш отошел, вытаскивая из ножен меч и указывая острием клинка в мою сторону. — Итак, я буду пытаться добраться до принцессы, а ваша задача — не дать мне это сделать. — Он проследил за тем, как Альвин надел на руку щит — в моей голове сразу всплыл дурацкий стишок-кричалка с маршей времен реконструкторской молодости: «Если видишь ты экю⁶, весь на левую рукю. Если в правой твоей меч, ты неверных им калечь!» Харакаш тем временем уже стоял передо мной. — Начинаем на счет три. ТРИ!
Все, что я успела, это сделать быстрый шаг назад, убираясь из-под ног моего защитника — защитник защитницы веры, отлично же... — чтобы тот не наступил на меня, отступая и принимая на щит первый удар. Харакаш двигался вокруг нас очень быстро, нанося удары один за другим, и Альвин, блокируя то щитом, то мечом, вынужден был постоянно разворачиваться. Я, следовательно, постоянно топталась за его спиной. В какой-то момент воин стал буквально центром наших «танцев». Забывшись, я шагнула вбок, давая Альвину пространство для разворота, но его почему-то не последовало, а Харакаш вдруг оказался прямо передо мной.
Вскинув меч, я неуклюже парировала удар, но этого хватило, чтобы мой телохранитель успел снова вклиниться между нами, вынуждая мастера меча отскочить на безопасное расстояние.
Мы продолжили круговые топтания, и я поняла, что выходить из-за спины Альвина мне строго противопоказано. Но как же мне тогда помочь ему?! В пару к моим мыслям Альвин попросил «не высовываться», и я, мрачно созерцая, как островитянин в легкой кожаной броне потихоньку изматывает моего телохранителя, усердно думала, что же мне делать. В какой-то момент Альвин особо удачно отбросил щитом лезвие клинка вбок, и я, вынырнув из-за его спины по левую сторону, чтобы не попасть под замах меча, попыталась атаковать Харакаша.
— Стоп! — Его веселый, пусть и запыхавшийся голос, вызвал у меня недоумение, а потом я услышала легкое позвякивание и опустила голову, чтобы увидеть, как острие меча постукивает по краю моей кирасы возле подмышки. — Вы проиграли.
