Девушка наступала и я, не вставая, перекатилась по полу, чтобы подняться вне досягаемости топора. Резкая боль в затылке остановила меня на половине оборота, дернула назад и я, неловко переворачиваясь на спину, увидела, как сверху на меня опускается топор!
Мне ничего не оставалось, как откатиться прямо под ноги Доры,что прижала правой ступней к полу добрую пядь моей косы. Девушка стояла, перегнувшись через меня и пытаясь вытащить из деревянного настила топор. Отведенное мне время жизни шло на секунды.
Извернувшись и привстав на одно колено, насколько позволяла прижатая к полу коса, я обхватила ноги Доры чуть выше икр и изо всех имевшихся у меня сил ударилась телом о ее голени, отталкиваясь от пола ногами.
Повалить свою противницу на пол удалось легко, а вот придавить к полу крепкую куда более мускулистую девушку оказалось задачей для меня непосильной. Хуже того, я слишком поздно поняла, какую ошибку совершила, оказавшись к ней так близко — Дора легко скинула меня с себя на пол и, сев сверху, сдавила руками мою шею.
Непрошеная мысль о том, что теперь я знаю, как себя ощущает выбранная на суп деревенская курица, засвербела в голове одновременно с пониманием, что игры кончились и выбора у меня нет.
Прекратив тщетные попытки оторвать крепкие руки от своего горла, я вскинула перед собой правую руку, кладя левую на рукоять меча и зажмуриваясь.
Вспышка, которую я увидела даже сквозь веки, и вопль слились в единое, меня «обожгло» новой порцией чужой боли, только на этот раз она оказалась куда ярче. Руки на моей шее ослабли на мгновение, но этого мгновения было достаточно.
Пазы на гарде разъединились, высвобождая из лезвия меча стилет и я, полоснула перед собой наотмашь, одновременно цепляясь правой рукой в предплечье своей противницы и приподнимаясь с пола.
Дора отшатнулась, свалилась с моих ног, одной рукой закрывая глаза, другой пытаясь унять хлынувшую из длинной и глубокой раны через грудь кровь.
Я, чувствуя, как кружится голова, с трудом встала на ноги, сжимая стилет в левой руке.
Дверь комнаты надсадно хрустела, сдаваясь под ударами. Словно через слой ваты слышались мужские голоса из-за нее, которые я не могла различить — боль Доры сжимала меня в тиски. Яркая, чистая, она хлестала из нее с такой же силой, что и кровь из нанесенной мною раны.
— Дора, ты... ты меня слышишь? — собственный сиплый голос вырвался уродливым карканьем. Девушка засучила ногами, отползая от меня и отняла руку от лица, повернув его в мою сторону.
Красные от полопавшихся сосудов белки, сузившийся до игольного ушка зрачок. Обожженная кожа и веки вокруг слепо смотрящих перед собой глаз.
— Дора, прошу...
Губы девушки дрогнули, она содрогнулась всем телом.
— Ваше... Эвелин...я... не хотела, не могла... не надо, умоляю... — Едва слышный шепот сорвался с сухих, обветренных губ.
Моя недавняя противница попыталась встать, я сделала быстрый шаг к ней и в этот момент дверь в комнату рухнула.
— Дора, нет!
Мой крик совпал с ее отчаянным прыжком. Словно загнанная в угол кошка, она бросилась куда-то мимо меня, прочь от грохота падающей двери и командного рыка из-за нее. И я только в последний миг заметила, что из-за ее юбки торчит краешек топорища.
Оказавшись от меня в одном шаге, Дора каким-то неестественным движением, вслепую, пытается нанести короткий рубящий удар, держа топор у самого обуха. Я пригибаюсь, одновременно делая шаг вбок, хватая правой рукой за свободную часть топорища, обхожу девушку через левую сторону, отводя ее руку с оружием, сталкиваюсь взглядом с каким-то солдатом, что целит в спину Доры из арбалета, открываю рот, чтобы остановить его... и в этот момент девушка поскальзывается на собственной крови и резко заваливается назад.
