– Ты бы мне кого подкинула, а то всё одна да одна.
– Ну, это ты как-нибудь без меня. Они что, моя собственность, что кому-то подкидывать?
– Шуток перестала понимать? К слову, тебя теперешнюю я и не знаю. Что тебе нравится или не нравится.
– Зачем это тебе?
– Я о себе всё, а ты – ничего.
– Никто тебя за язык не тянул. Сама всё рассказываешь.
Начали с красного вина, перешли на крепкое, ибо Люция предпочитает беленькую. Разговоры ни о чём с каждой стопкой превращаются в дебаты двух ярых феминисток. Надо же им как-то оправдывать себя. Обе они одиночки, к тому же сильно просроченные.
– Честно говоря, мне сильно кажется, что дочь вся в тебя.
– Да ну, по сравнению с ней я невинная овечка.
– Так времена меняются.
– Если даже и была шальная молодость, она вся моя и не ничья более.
– Тебе бы замуж.
– Тебе бы тоже не помешало. Или у тебя есть, кто на примете?
– Мне это не надо.
Дзинь, дзинь! Люция обрадовалась звонку, впрочем, как и я. К чему эти разговоры?
– Алё! Опять ты. Ну, чем обрадуешь на этот раз? Откуда ты это знаешь?
– Кто это? – Люции всё надо знать.
– Подожди! Дочка…
– Опять! Это она тебя пасёт, а не ты её.
– Когда?
– Что опять случилось?
– Я у Люции. Чему она будет радоваться, зачем ты так. Я же не обсираю твоих друзей.
– Это она про меня?!
– Ладно, дочь, я тебе потом позвоню.
– И чем обрадовала на этот раз? Ежу ясно, ничем хорошим. Ещё и про меня что-то говорит? Чтоб ещё шпана на меня наезжала.
– Да подожди, ты. Сын Арбыкиных…
– Что?! – Люция меняется в лице.
– Да, да, он, бедный Стёпа…
– Что случилось?
– Ножом пырнули.
– Когда?
– Вроде сегодня ночью.
– Арбыкин Стёпа…
– Подруга, а тебе не кажется, что ты тогда была не права?
– Замолчи!
– Бедный, освободился, жить только начал…
– Хватит!
– Знаю, что ты не любишь возвращаться к этому, но сколько можно держать в себе?
– Дела давно минувших дней. Думаешь, это до сих пор меня терзает? Очнись, сколько лет прошло. Моя в чём вина, перед законом я чиста. Иль кого предала?
– Ну, я же тебя знаю, мне-то ты можешь не врать.
Обе резко замолчали. Зато телевизор вещает вовсю. Для разнообразия у него сегодня только хорошие новости. Мужики сегодня гуляют. В кои веки российская футбольная команда разгромила англичан. Павличенко, красавчик. Забил целых два гола! Народ ликует. Сам президент во время прямого эфира поздравил футболистов и всех россиян с этой победой.
– Стёпы больше нет.
У кого горе, кто победу празднует. Устами президента всё у нас хорошо. Есть недочёты, но над ними работают. В связи с победой даже вечная дикторша первого канала с восковым лицом вдруг улыбнулась. Видать, тётка забыла, как это делается. Лицо, похожее на студень, коряво колыхнулось.
– Только вот Стёпы нет и не будет…
Не дожил до всеобщей радости.
– Бедная Шура. Другого сына тоже покалечили, пол человека, овощ. У дочери муж сильно пьёт. У всех тяжёлая карма…
– Ладно, хватит об этом. Бог не тимошка, видит немножко. Земной суд может ошибаться, а небесный – нет.
– Хочешь сказать, что там нельзя откупиться?
Пьют уже, не чокаясь. По телевизору сплошной праздник, одна победа. То, что две бабы не патриотично себя ведут, слава богу, никто не видит. Сама не в счёт. Я же невидимка, тень, никто.
– Как бы там ни было, это же наши земляки, да и Шура – твоя одноклассница.
– И что? Мне зарыдать?
– Ты не груби, чай, не на службе. Мне на твои погоны как-то насрать. К тому же, Стёпа – мой близкий родственник. Если бы отцом Стёпы был кто-то другой, может, ты бы по-другому среагировала.
