Она медленно поднялась на ноги. Ноги дрожали, но держали. Нужно было действовать. Хотя бы для того, чтобы не сойти с ума прямо сейчас. Нужно было проверить запасы, оценить повреждения более тщательно, попытаться… что? Починить? Что она могла починить без диагностики, без инструментов, со своими базовыми навыками кадета? Отчаяние снова подкатило к горлу, но она сглотнула его. Один шаг. Сделай один шаг.
Она решила начать с кормового отсека, где располагались хранилища воды, еды и часть жизнеобеспечения. Дверь в кормовую секцию была полуоткрыта, заклинившись при ударе. Алиса с усилием просунулась в щель.
Здесь было темнее. Аварийный свет едва пробивался из кабины. Воздух пахнул сильнее – химической горечью и… влажным металлом? Она нащупала выключатель. Ничего. Пришлось искать фонарь. В аварийном шкафчике у двери нашлись два налобных фонаря. Один разбит. Второй, к ее облегчению, загорелся тусклым, но устойчивым светом, когда она нажала кнопку.
Луч света выхватил из мрака хаос. Отсек был небольшим, но выглядел как после нашествия вандалов. Ящики выдвинуты, некоторые опрокинуты. Упаковки с аварийными пайками валялись на полу, некоторые порваны, их содержимое рассыпано. Алиса подняла одну упаковку – высококалорийный батончик. Она сунула его в карман. Запасы явно пострадали, но не критично. Главное – найти воду.
Емкость для воды представляла собой прочный пластиковый бак, закрепленный у переборки. К нему вело несколько трубок. Алиса направила луч фонаря. На полу под баком блестела лужица. Она протянула палец, коснулась. Вода. Холодная. Утечка. Сердце упало. Она осмотрела бак. Внизу, у самого основания, зияла трещина. Небольшая, но вода сочилась из нее медленной, неумолимой каплей. Алиса попыталась найти кран, перекрывающий подачу. Вентиль был, но… сорван. Видимо, при ударе. Она бессильно опустила руки. Вода утекала. Капля за каплей. Время ее жизни сокращалось с каждой минутой.
Она рухнула на ящик, стоящий рядом. Бессилие снова накатило волной. Что она могла сделать? Заткнуть пальцем? Обмотать тряпкой? Насколько это поможет? Она посмотрела на зловещую каплю, падающую в маленькую лужу на полу. Тикают часы. Тикают ее часы.
Фонарь выхватил что-то блестящее в углу, под опрокинутым ящиком с инструментами. Что-то маленькое, металлическое. Алиса машинально наклонилась, отодвинула ящик.
Ее дыхание перехватило.
На полу лежал металлический жетон. Круглый, потускневший от времени, на шнурке из прочного синтетического волокна. На одной стороне – гравировка: «Марк Стерв. Ст. Инструктор. Идентификатор: STERVA-7». На другой – стилизованное изображение звездолета старого образца.
Жетон Марка. Его личный идентификатор. Он всегда носил его на шее, под комбинезоном. Видимо, шнурок порвался при его последнем усилии – когда он швырял ее в шлюз. И жетон отлетел, закатившись сюда, в кормовой отсек.
Алиса медленно подняла его. Металл был холодным. Она сжала жетон в ладони, ощущая гравировку букв под пальцами. Внезапная, острая боль пронзила грудь, острая как нож. Не абстрактное «он погиб», а конкретное. Вот его вещь. Последняя вещь. Он больше никогда не возьмет ее в руки. Не наденет. Не потрогает пальцем гравировку своего имени.
Воспоминания нахлынули с невероятной силой. Его пронзительные серые глаза, оценивающие каждое ее движение. Его резкий, как удар, голос: «Быстрее, Морс!» Его руки, поправляющие ее стойку на тренажере. Его спина, уходящая в дым разрушенного отсека… И последний взгляд. Этот взгляд…
