Прежде чем часы успели отбить последний, одиннадцатый удар, она действовала. Резким, почти судорожным движением, совершенно не вязавшимся с ее предыдущей плавной медлительностью, она захлопнула тяжелый том Деррида. Глухой хлопок плотной обложки эхом прокатился по залу, почти заглушая последний удар часов. Книга лежала теперь перед ней закрытой, белая, немая, хранящая свои тайны и пометки внутри. Действие было окончательным, бесповоротным. Оно означало конец. Конец разговору, конец чтению, конец ее пребыванию здесь.
9. Исчезновение №2: За Стеллажом
Она выпрямилась, движение было таким же резким и окончательным, как хлопок закрытой книги. Словно бой часов переключил какой-то невидимый тумблер внутри нее. Маска отстраненности вернулась на ее лицо, но теперь под ней чувствовалось скрытое напряжение, спешка.
–Мне нужно идти, – произнесла она, и слова прозвучали не как извинение или объяснение, а как констатация неоспоримого факта, не требующая ни ответа, ни прощания. Она даже не посмотрела на Андрея.
Не дав ему времени на реакцию или вопрос, она быстро, почти стремительно, обошла стол. Ярко-красный шарф, словно встревоженное пламя, мелькнул в воздухе, оставив в неподвижной атмосфере читального зала мимолетный, кричащий след цвета. Ее шаги были легкими, почти бесшумными на старых половицах, но в них чувствовалась необъяснимая целеустремленность. Она направлялась не к главному выходу, а вглубь зала, туда, где ряды книжных стеллажей становились плотнее, образуя подобие лабиринта из дерева и пыльных томов.
Андрей остался сидеть, провожая ее взглядом. Он был слишком ошеломлен этой внезапной сменой – от почти интимного, хоть и уклончивого, диалога к резкому обрыву и бегству. Он смотрел, как ее фигура – седые волосы, темный свитер, яркий шарф – удаляется между рядами столов, становясь меньше, растворяясь в перспективе огромного зала.
Вот она дошла до конца прохода и свернула. Резко, не оглядываясь, шагнула за высокий, массивный стеллаж, от пола до потолка заставленный толстыми, солидными томами энциклопедий и словарей – оплот систематизированного знания, порядка, которому она, казалось, была так чужда. Она просто исчезла за ним, скрытая от взгляда стеной переплетенной бумаги.
Андрей ждал. Он смотрел на угол стеллажа, ожидая, что она сейчас выйдет с другой стороны, продолжит свой путь к какому-нибудь другому выходу или просто растворится в тенях другого прохода. Так было бы логично. Люди обходят препятствия. Он вслушивался в тишину, ожидая услышать ее шаги по ту сторону стеллажа.
Но шагов не было. В зале снова воцарилась та особенная библиотечная тишина, нарушаемая лишь едва слышным шелестом страниц где-то в дальнем углу, где корпели студенты, да гулом крови в ушах самого Андрея. Прошла минута. Секундная стрелка на тех самых часах над дверью, которые, видимо, запустили этот механизм исчезновения, ползла по циферблату мучительно медленно. Потом еще одна минута. Ни звука, ни движения. Она не появилась.
Чувство дежавю, смешанное с нарастающей тревогой, заставило Андрея подняться. Скрип его стула прозвучал в тишине неприлично громко. Он медленно пошел по тому же пути, что и она, к стеллажу с энциклопедиями. Подойдя к углу, за которым она скрылась, он на мгновение замер, а затем осторожно заглянул за него.
Пусто.
Проход между этим стеллажом и следующим был узким, пыльным, слабо освещенным. Вдоль стены тянулись ряды менее востребованных книг. Но Лики здесь не было. Коридорчик уходил дальше, к неприметной двери в торцевой стене зала. Андрей узнал ее – это был старый запасной выход, ведущий куда-то во внутренние дворы или служебные помещения библиотеки. Он подошел к двери.
