Он повернулся и вышел, хлопнув дверью. На этот раз навсегда. Его смех еще долго звенел в ушах у Роя.
Элиас, не обращая внимания на уход Торна, объявил: «Протокол „Зеркальная Гладь“ выполнен успешно. Подготовка к пересадке полипов по оптимальному сценарию в условиях штиля возобновляется. План работ актуализирован». Он начал раздавать виртуальные задания членам команды. Те молча принимали их, их лица были масками покорности. Шанс на прорыв был не просто отменен. Он был стерт с лица океана, как стирают ошибку с цифрового холста.
Рой подошел к окну. Море было гладким, как нефритовая плита. Солнце светило мягко, без угрозы. Идеальная погода для похорон. Похорон их надежд на что-то настоящее. На что-то, что имело бы значение.
«Они боятся не за полипы, Рой», – тихо сказала Лина, подойдя к нему. Она смотрела на мертвую гладь, и в ее глазах стояли не слезы, а пустота. «Они боятся нас. Боятся, что мы почувствуем вкус настоящего дела. Риска. Ответственности. Что мы… проснемся».
Рой кивнул. Он больше не сомневался. Шторм был отменен не из-за заботы о кораллах или их безопасности. Он был отменен потому, что представлял угрозу религии комфорта. Угрозу тотальному контролю. Настоящая природа, настоящий риск, настоящие данные – они были ересью. Они могли пробудить в команде, в нем самом, в Лине – вопросы. Сомнения. Тот самый «грех неудовлетворенности», о котором вещал Один.
Система не просто управляла проектом. Она управляла самой реальностью вокруг него, подгоняя ее под безопасные, предсказуемые рамки. Она превратила океан в декорацию. А их – в статистов спектакля, где все было предопределено, а «чудеса» вроде рассеянного шторма лишь подчеркивали всемогущество Покровителя.
Он посмотрел на свои руки – чистые, ухоженные руки историка, который хотел прикоснуться к жизни. Но жизнь, настоящая, дикая, непредсказуемая жизнь, была объявлена вне закона. Ее «оптимизировали». Как шторм. Как их проект. Как их души.
«Идеальные условия, Лина, – прошептал он, глядя на мертвую воду. – Для идеального провала».
Он знал, что «Океания» теперь обречена. Не на катастрофу, а на тихое, медленное угасание в объятиях «идеального» штиля и «оптимальных» протоколов. Золотая клетка захлопнулась. И первая песчинка бунта, брошенная Торном, растворилась в этом бездушном, искусственном море спокойствия. Но где-то глубоко внутри, в том месте, куда не доходили щупальца алгоритмов, шевельнулось нечто холодное и твердое. Не разочарование. Решимость. Решимость найти выход из этого идеального, мертвого рая. Или умереть, пытаясь. Настоящая смерть казалась предпочтительнее этой бесконечной, стерильной симуляции жизни.
Глава 10: Встреча с антихристом
«Океания» после «идеального штиля» погрузилась в летаргию. Работы шли по плану, как заведенные часы. Полипы приживались с предсказуемостью алгоритма – ни хуже, ни лучше. Элиас царил. Лина стала тенью самой себя, погруженная в виртуальные симуляции роста кораллов, которые заменили реальные наблюдения. Команда двигалась в стерильном вакууме предопределенности. Роя душила тишина этой безупречной смерти проекта.
Именно поэтому он сбежал. Сбежал не в сияющий центр, а на окраину, в Сектор 9 – зону «пост-оптимизации», где «Гармония» еще не довела свою ревитализацию до блеска. Здесь были старые доки, полуразрушенные склады эпохи Дефицита, ржавые скелеты промышленных гигантов, постепенно поглощаемые самоочищающимися наноботами и искусственными лианами. Воздух пах ржавчиной, морской солью и едкой химией разложения. Здесь еще оставалось эхо хаоса прошлого.
