Она властно подняла его на ноги. Мокрый Эвка повис на ней безвольной кишкой. Она аккуратно завернула его в полотенце, рывком вынула из ванной, и, обхватив за торс, понесла его в комнату. Эвка обнял её за шею и, склонив на её плечо отяжелевшую голову, ласково шептал.
– Мама, мамочка моя, мама. – и опять расплакался, перебивая рыдания припадочным, сиплым смехом.
*****
Она всё-таки засунула ему в рот несколько ложек куриного бульона. Эван плевался. Но Дарина насильно заставила его проглотить жидкость. Борьба с упрямцем, ошизевшим от наркоты, в конец утомила её. Эвка был похож на сумасшедшего. Он, то начинал пугаться чего-то, то плакать, то смеяться до коликов, но иногда его сознание прояснялось. И в такие мгновения он удивлённо смотрел на Дарину и робко спрашивал, настоящая ли она. Наконец, буйство героина в крови пошло на спад. Утомлённый, он рухнул на постель и забылся глубоким сном. Дарина, уставшая и вымотанная до предела, упала рядом, обнимая его и заставляя себя ни о чём не думать, только спать.
*****
– Дари…
Она дёрнулась во сне, как от толчка. Такое мощное действие произвёл на неё звук, слетевший с губ Эвана. Она проснулась. Эвка лежал рядом, повернувшись к ней лицом, и дрожал.
– Дари, ко мне никто не приходил в-вчера? – заикаясь, спросил он.
– Констанццо?
– Да! Он ни-ничего не остав-лял мне?
– Да. Не бойся. Я купила то, о чём ты думаешь.
– Г-где? – его зубы клацали, так его трясло.
Она встала, порылась в сумке и достала оттуда небольшой бумажный пакетик.
– Дай! Дай сюда! – потянулся за ним Эвка жадно.
– Лежи уж, я сама всё сделаю. – усмехнулась Дарина, наблюдая злой алчный блеск в глазах того.
*****
Она, незаметно для Эвана забабахала дозу, но не всю. Сев на кровати, она перетянула его левое плечо. Правая рука Эвки была исколота настолько, что на ней не осталось живого места. Он вздрогнул и зажмурился, когда она вонзила иглу шприца в набухшую вену.
– Больно?
– Нет! противно! Чего ты здесь? Какого хрена делаешь? Думаешь, ты мне можешь помочь? Ни хрена ты ничего не можешь!!! – выкрикнул он в отчаянии.
– Всё сказал? – спокойно осведомилась Дарина, когда запал у Эвки закончился.
– Да пошла ты! С-сука! – расслабился он.
– И не подумаю! Ублюдок! – язвительно улыбаясь ему в лицо, ответила она.
– Дари… – прошептал он, отъезжая. – Не уходи… Я так боюсь оставаться один. Вокруг меня творятся такие… кошмары…
– Это всё героин.
– Героин! Ха! Да это он! Только я серьёзно подсел и никогда уже не смогу вылезти из этого ужаса…
– А хотел бы?
– Да! Очень! Вот, например, сейчас, когда уже ширнулся. Очень хотел бы! Но только не тогда, когда ломка.
Дарина улеглась рядом с ним, притянула его к себе и обняла всего.
– Дари… – продолжал он, кутаясь в её объятиях, словно в теплоте одеяла.
– Что, Эван? – спросила она, целуя его холодный лоб.
– Спаси меня, Дари! Я знаю, ты можешь! – его залихорадило от возбуждения, которое породило внезапное откровение.
– С чего это ты взял?
– Меня вчера в ванной купал Зверь. Я видел! Он такой сильный и красивый, что я напугался… и там, внутри, где сердце, тоже что-то испугалось! Мне стало даже смешно. Оно обосралось от страха! – Эвка захихикал тоненько. И тут же снова стал молить её горячим шёпотом. – Спаси меня, Дари! Спаси, пожалуйста! Спаси меня, Дари!…
– Тихо! Спи! Я спасу тебя! Обязательно! Я смогу это сделать, если уж та тварь, что поселилась в твоём сердечке, так боится того Зверя… – прошептала она ему на ухо, прекращая его истерику.
