Философская мысль утверждает, что будущее медицины требует гуманитаризации, не как отказа от техники, а как её осмысления. В этом аспекте, роман – это не только художественное произведение, но и философско-методологическая платформа для осмысления будущего хирургии. Он открывает двери к обсуждению глубоко проблемных, противоречивых и часто игнорируемых тем. На основании анализа можно: во-первых, внедрять в программы медобразования философию медицины и техноэтику; во-вторых, создать правовую модель ответственности за ИИ-системы; в-третьих, развивать социогуманитарные науки в рамках медицины, включая философскую клиническую практику.
Естественно, читатели могут задаваться вопросом: каково соотношение риска между влиянием на качество операции человеческого фактора при традиционном «ручном» вмешательстве и опасностью «хакерного» (умышленного) взлома программы автономизированной роботохирургии в плане интраоперационного осложнения? Возможно ли в принципе полная делегация сложных операций роботохирургии? Как снизит уровень дереализации хирургической ситуации во время роботохирургической операции? Систематизированная аналитика мною проведен по трем аспектам:
1) Оценка сравнительного риска: человеческий фактор / хакерская атака. Интраоперационные ошибки при традиционной ручной хирургии обусловлены усталостью хирурга, субъективизм, ограниченные сенсорные и моторные функции, эмоции, стресс, тогда как в роботизированной автономной хирургии – программные сбои, неучтённые переменные пациента, ошибки в алгоритме, отказ оборудования;
2) Намеренные действия при традиционной ручной хирургии касаются нарушения этики (редко, но возможно), а при роботохирургии – хакерская атака, то есть удалённый контроль, перехват, подмена сигналов;
3) Стабильность сенсорно-моторной обратной связи при традиционной хирургии – биологически надёжна, но ограничена, тогда как при роботохирургии – зависит от программных сенсоров и сетей, а потому уязвима;
4) Вероятность фатальной ошибки по внешнему вмешательству при традиционной хирургии низкая (человека нельзя «взломать»), тогда как при роботохирургии – высокая (зависит от защиты канала, протоколов, ИИ-прошивки). Таким образом, угрозы автономной роботохирургии менее предсказуемы, но потенциально более катастрофичны. Тогда как человеческий фактор чаще приводит к ошибкам из-за усталости и недооценки ситуации, программируемая система может быть объектом преднамеренного вреда – «кибервмешательства», особенно если не защищена на уровне архитектуры.
Мне как практическому хирургу и ученому был интересен вопрос: возможно ли полностью делегировать сложные операции роботохирургии? Моя позиция такова и она выражена словами Каракулова: «Технически – да, но при следующих условиях: во-первых, наличие высокоточной сенсорики (осязание, визуализация, температурные отклонения, биоэлектрические сигналы); во-вторых, нейросетевые алгоритмы с адаптивным обучением на миллионах клинических случаев; в-третьих, этичное программирование, включающее принципы минимального вреда; в-четвертых, наличие внешнего контроля или «человеческого стопа». Однако, мне как философу от медицины было крайне интересно философские доводы.
С позиции философии роботохирургия связана с риском: во-первых, отсутствует экзистенциальная интуиция – робот не способен к экстренному решению вне запрограммированной логики; во-вторых, робот не «осмысливает» риск, он его обрабатывает; в-третьих, робот не несёт личной ответственности, а значит, отсутствует моральный субъект действия. Итак, полная делегация возможно достижима технически, но этически и юридически – пока неприемлема без гибридной модели: «робот как инструмент, человек как гарантия смысла».
