– Спасибо, Ивао. Я как раз закончила с ужином. – Она тоже сложила ладони на плошку и поклонилась. – Юна, Амэя, благодарна вам за кров.
– Ну и манеры, – одними губами произнесла Амэя, тоже поднимаясь, а затем обнимая подругу. – А как же наше «оставайся в удовольствии»?
– И это тоже. – Девушки поцеловались в щёки. – Надеюсь, дождь не смоет тут всё, что можно…
– Была рада вас видеть! – помахала Юна. – Заглядывай к нам в деревню, Ивао.
– На неделе, – кивнул парень с дружелюбной улыбкой и первый вышел на улицу. Следом поспешила Ран, от волнения чуть не спотыкаясь об порог. Они скрылись за пеленой дождя очень быстро: Амэя не успела и двери закрыть за гостями.
– Хороший юноша, Ивао. И говорит правильные вещи. А у вас с Ран на уме такие глупости… Боги, нечисть, отказ от Пути благословления.
– Мама! Ни в коем случае. Это просто любопытство.
– Я понимаю. Но всё‐таки постарайтесь больше внимания уделять насущным делам. И меньше – размышлять о грехах.
– Единственный грех, который я совершила за всю жизнь, – объелась на своём дне рождения в прошлом году. За кого ты меня принимаешь?
– За самую умную и красивую девушку в мире. Но за сегодняшним ужином её и её не менее замечательную подругу так и понесло на разговоры о неприличиях. – Юна напустила на себя строгий вид, но быстро сдалась. – Поможешь убрать посуду, чтобы загладить вину?
– Конечно, – улыбнулась Амэя и бросилась к столу. – И, кстати, ливень, похоже, успокоился. Не слышу капель. – Она взглянула в окно, пытаясь найти подтверждение своим словам. – Да, дождя больше нет!
– Надеюсь, следом и клубника взойдёт. Всё к лучшему, Амэя. – Женщина принялась собирать со стола блюда с сыром и копчёностями и внезапно запела:
Под лучами солнца строили храм,
Под светом луны он был Богу отдан.
Лишь когда солнце затмится луной…
– Что это за стихотворение, мам?
– Колыбельная, которую пела ещё моя бабушка. Но я забыла последнюю строчку, и это терзает меня уже много лет. Спроси у дедушки Арамиса через два года про неё, хорошо? Уверена, он знает эту песню.
– Хорошо, – ответила Амэя, а сама подумала: «Два года? Это целая вечность… К тому моменту и мира может не стать!»
Мама, словно угадав мысли дочери, назидательно добавила:
– Твоё совершеннолетие близится. К этому моменту ты должна оставить в своей голове только чистые, хорошие мысли. Это важно для каждого, кто проходит Путь благословления.
– Я обещаю, что буду достойна этого Пути больше, чем кто‐либо.
– Верю тебе, Амэя, – с нежностью сказала Юна и, скрывая желание растрогаться, продолжила убирать со стола.
Близился сентябрь, и как раз с наступлением первого числа этого месяца начинался в текущем году новый цикл луны, что было невероятно удобно для отметки в календаре благословлённого Пути, в который отправлялись все те, кому до этого дня успело исполниться семнадцать лет. В их число попала Ран, отмечавшая день рождения как раз на следующий день после ухода предыдущей группы, и Амэя, наоборот, едва успевшая достичь нужного возраста до лунного цикла, в который им с подругой предстояло пройти священный Путь. И теперь девушки тщательно готовились к этому волнительному событию, собирая все необходимые вещи вместе – сначала дома у Ран, а затем – переместившись к Амэе.
– Надо выйти к воротам деревни, когда солнце зайдёт! Амэя, миленькая, посмотри в окно, не село ли оно, пока мы собирались… – суетилась Ран, в десятый раз проверяя свой походный рюкзак, сшитый из толстой ткани горчичного цвета.
