Голос, которого больше нет - страница 7

не хотела – потому что боялась увидеть, кого именно она увидит.

После диктофона в подполе – страх стал не внешним, а внутренним.

Боль не в том, что кто-то убивал. А в том, что он мог – даже не зная.

Дома она включила телевизор, просто чтобы заполнил тишину. Новости

бубнили на фоне: «…неопознанный мужчина найден мёртвым в центре

города. Полиция не разглашает подробностей…»

Она не слушала. Она разглядывала Тейтума.

Он сидел в кресле, расстёгивая рубашку. На груди – шрам. Старый. Почти

сросшийся.

Только он знал, что он означает. И только он теперь сомневался, сам ли его

получил.

– Я не доверяю себе, – сказал он вдруг. – Я не знаю, когда начал быть

собой.

Зои подошла, встала рядом.

– Значит, пришло время проверить, кто ты теперь.

В тот же вечер пришло письмо. Конверт лежал на ступеньке. Не было ни

звонка, ни стука.

Внутри – три вещи.

1. Письмо.

2. Кадр с камеры наблюдения.

3. Фотография, которая ещё не была сделана.

Письмо:

_Ты думаешь, что время идёт вперёд. Но оно – зеркало.

Всё, что ты сделал, уже сделано. Вопрос – поймёшь ли ты, когда именно.

Следующая жертва – будет тебе напоминанием.

Потому что она – ты.

Только моложе. Только до того, как ты стал тем, кем стал.

Не пытайся её спасти. Ты уже опоздал._

Подпись: А.

Камера:

На изображении – улица. Переход. Девочка-подросток. Лет тринадцати.

Лицо…

Зои резко вдохнула.

– Это ты, – сказала она.

Он кивнул.

– Я… я видел её когда-то. Перед пожаром. Я думал, она – сон.

– Или предупреждение.

– Или я. До всего.

Фотография:

Пустая ванная. Кафель. Зеркало.

На нём – отпечатки рук. Кровь. Почерк. Надпись:

“Не забудь, кем ты был.

Он всё ещё там.”

Подпись: “Л.”

На следующее утро полиция сообщила:

– Тело подростка найдено в заброшенном отеле.

– Пол: женский.

– Возраст: 13 лет.

– Имя: неизвестно.

Но Тейтум уже знал.

Он поехал один.

В отеле пахло перегноем, страхом и вином. В комнате, где лежало тело, всё

было приготовлено, как сцена: красный свет, матрас на полу, разбитое окно, и

снова – зеркало.

На стекле – его детская фотография.

Тот же возраст.

Тот же взгляд.

Под стеклом, прямо в трещинах, – вложен крохотный лист бумаги: Ты думаешь, что стал другим.

Но ты просто вырос.

А я – остался.

Он вернулся поздно. Он не мог говорить.

Зои не спрашивала.

Он просто лёг на пол, закрыл глаза.

И сказал:

– Если в следующем письме будет моё будущее – не открывай его.

– Почему?

– Потому что я не уверен, хочу ли знать, кем я стану.

Ночью ему приснилось, как он идёт по длинному коридору.

Справа – зеркало.

Слева – пустота.

В зеркале – он.

Но старше.

И у него – глаза того, кто уже убивал.

После сна он проснулся в полном мраке – не потому что было темно, а

потому что он не помнил, кто он такой. Несколько секунд он лежал, глядя в

потолок, и в голове не было ни имени, ни событий, ни причины, по которой

он чувствует: внутри него что-то умирает.

Зои спала на диване. В её руке – тот самый листок с зеркала. Он не знал, когда она его достала, но знал: она читала. И если раньше она боялась за

него, то теперь, возможно, начала бояться его самого.

Он тихо встал, прошёл на кухню, сел у стола.

Открытый ноутбук. Вкладка: дело 2005 года.

Тело девочки. Имя – Элоиза Дрейк.

Убита в подвале. Тело в позе эмбриона. Вырезанный символ. Надпись: «ты

тоже».

Он видел это уже сотни раз. Но только теперь понял: Это была первая сцена.

А он – первый свидетель.

Только не добровольно. А как участник спектакля, который не понимал

сценария.

Он вернулся в комнату.