Громоотвод как удар молнии. Феномен Каса Д'Амато - страница 16

Теперь же повторно возвращаемся к Сицилии, невольно ставшей ареной реализации не только собственно интересов сицилийского дворянства, но и финансово-экономических игр по венецианской и генуэзской линии. Поскольку по-прежнему исследование касается непременно исторических предпосылок формирования воинской культуры и уникального южно-итальянского победоносного стиля, следующий этап продиктован событиями уже 16-го века. Следующей вехой в истории науки фехтования выступает приезд на Сицилию будущего Императора Великой Римской Империи, той страны, над которой «никогда не заходит солнце» – великий монарх, феномен истории, гений политики, менеджмента и мастер ведения экспансиальных войн, Карл Пятый.

С приходом Карла Пятого и его верных рыцарей, преодолевших долгий путь, минуя земли нынешней Бельгии, Нидерландов, Германии и северной материковой части Италии, на Сицилии вследствие возникает воинская система, как квинтэссенция, сплав уже существующего сицилийского направления (с генуэзскими и венецианскими корнями) и воинской науки рыцарей Карла Пятого. Как известно, в Палермо до сих пор с трепетным уважением и почтением относятся к наследию Карла Пятого, бережно охраняя памятники архитектуры – как то: испанский дворец монарха, дома, в которых жили его придворные и военачальники, даже известны площади или пьяццы, на которых проводились сборы, построения, учения, войсковые смотры и, безусловно, тренировки. Представители сицилийского дворянства, без раздумий принявшие со всеми почестями своего молодого Короля, тренировались и обучались премудростям воинской науки совместно с рыцарями Карла Пятого.

Именно на Сицилию как на «тренировочную базу» пал выбор Карла Пятого, где и была произведена тщательная подготовка до того, как монарх отправился со своими приближёнными и лучшими воинами ко двору Испании, где и был коронован как Монарх – первый правитель единой Испании. С точки зрения формирования воинской системы, именно этот этап – испанский период становления стиля становится самой тщательной и суровой проверкой системы на эффективность – ведь в дальнейшем, согласно учебникам академической истории, следует череда захватнических и завоевательных войн под предводительством Карла Пятого – великая и знаменательная Экспансия, победоносная и неотвратимая. Данные эпитеты приведены не с целью возвеличивания войны как явления, но с целью обратить внимание на тот факт, что не бывает череды побед за явным и сокрушительным преимуществом, начиная с «цивилизованных» стран Европы – и вплоть до непроходимых перуанских топей, без наличия абсолютной воинской системы. Именно особенная воинская система, которая в дальнейшем использовалась Испанской империей в завоевательных войнах, служила ключевой субстанцией, формирующей соответствующие навыки в условиях Средневековья. Теперь же, предлагается вынести следующий вопрос на обсуждение: кто является представителями силы и власти, кто эти люди, рядом с Карлом Пятым? Безусловно, это и немецкие приближённые, и каталонцы, и испанцы, но согласно предмета исследования первые в перечне – это сицилийское дворянство, что логично – именно они, освободившись от французских претензий вернуть средиземноморские острова престолу королевских лилий, позже встречали триумфально своего Короля, поздравляя его с одержанной победой.

Небольшая ремарка: при создании и работе над книгой «Бескомпромиссный маятник» в рамках марафона, посвященного феномену личности Каса Д'Амато говорилось о том, что в палермской системе изначально преобладает генуэзская линия. Дело в том, что при рассмотрении территории некогда существовавшего Королевства двух Сицилий, как известно, двумя его крупнейшими центрами были Неаполь и Палермо. При том, Неаполь в культурологическом ключе более тяготеет к Венеции, а Палермо (и восточные регионы вплоть до Мессины) тяготеет более к Генуе. Более того, до тех пор, пока неаполитанцы не приходят в Палермо, существующие документы и описания Маэстро отвергают связь правой стороны Сицилии с Венецией, утверждая, что «…у нас особенное воинское искусство». И только Маэстро Джузеппе Морсикато Паллавичини первый из всех начинает ссылаться и на венецианцев, и на испанцев; это первый учёный, который начинает объективно рассуждать и говорить обо всех авторитетах в истории воинских наук, предоставляя подробные карты, свидетельства и описания (тому подтверждение – трактат Маэстро Паллавичини «Первая и вторая части Фехтования», впервые изданный в Палермо в 1670 году). Впрочем, некое «недопонимание» в принадлежности «пальмы первенства» Неаполя и Палермо сохраняется на долгие годы и впоследствии, они спорят между собой, о том, чей же стиль более уникален.