Хотелось жизнь не зря прожить… - страница 5
обряжают в белые одежды и погребают в земле.
Если суждено мне умереть в Бадуре, и зароют меня
в землю
на кладбище, к востоку от холма, где высокая
густая трава,
пусть пройдет мимо Адинда,
и край ее саронга тихо прошуршит по траве…
Я услышу.
П. А. Генестет (1829–1861)
Шутка
О плоская страна туманов и дождей,
И слякотных дорог, и трудовых мозолей,
Навоза и гнилья, погашенных огней,
Озноба и зонтов, зубной и прочей боли!
Страна сплошных галош, болотный хмурый край
Сапожников, и драг, и прочих земснарядов,
Ты для лягушек рай, лишь уткам ты отрада,
Я твой продрогший сын, я говорю: Прощай!
Мне свертывает кровь твой климат нехороший,
Ни песен, ни страстей, ни жажды, ни мечты…
Отечество мое, носи свои галоши,
Ведь вынуто (не мной) со дна морского ты.
П. А. Генестет (1829–1861)
П. А. Генестет
Любовь
– Она, кого я больше всех любил,
Моей невестой юной не была,
Меня в аллеях сада не ждала.
Я с ней в песчаных дюнах не бродил,
Воздушных замков с ней не возводил.
– Так значит, преданной она была женой
И добрым гением, дарившим вам покой
И радость жизни, и уютный дом,
Где вы с ней были счастливы вдвоем?
Иль то была заботливая мать,
Сумевшая родить и воспитать
И охранить от жизненных невзгод
Детей, продолживших ваш славный род?
– Нет! То, была одна моя больная.
Измученная, бледная, худая.
Когда рыдал я у ее кровати,
Она меня учила умирать,
Достоинство и веру сохраняя.
Розали Ловелинг (1834–1875)
Подарок
I
Дед выдвинул старый ящик.
Часы блеснули внутри.
Внук закричал: – Настоящие!
Подари мне их, дед, подари!
– А ты не спеши, не нужно,
Они от тебя не уйдут.
Подарю, если будешь послушным.
Может, в следующем году.
– Ждать целый год? Как долго!
И сколько ты проживешь?
Ты старый, болеешь много,
А вдруг ты завтра помрешь?
Старик подумал: – И правда,
Зачем я ждал до сих пор?
Его исхудавшие пальцы
Пригладили внука вихор.
Взяв часы дорогие
(«Их носил еще твой отец!»),
Он вложил их в жадные руки.
И счастлив был сорванец.
II
К свежей разверстой могиле
Ребята из школы пришли.
Старик преклонил колено,
С трудом поднялся с земли.
Желтый гроб опустили,
Холодный подул ветерок.
– Бедный, бедный мой мальчик.
Кто бы подумать мог!
Он горько внука оплакивал
В квартире, где умер сын,
И снова в ящик укладывал
Серебряные часы.
Пит Палтьенс (1845–1894)
Бессмертники
– Бидон у вас течет! – Молочник был сердит.
Он часто по утрам бранил ее прислугу.
Ох, если бы он знал, какой здесь крик стоит,
Истошный крик в ночи, скандал на всю округу.
Что девушка и он не слышали его,
Неважно, ерунда, внимания не стоит.
Но что она «вообще не знала ничего»,
Мне трудно пережить. И это беспокоит.
Виллем Клос (1859–1938)
Море
Фредерику ван Эдену
О море, плещешь ты в безудержном волненье.
Как в зеркале в тебе душа отражена.
Ты, как моя душа, и сущность, и явленье.
Живая красота, себе ты не видна.
И ты, моя душа, стремишься к очищенью.
Неведомы тебе молчанье и покой.
Тысячекратно ты рождаешь песнопенья.
Извечно ты полна восторгом и тоской.
О море, как и ты, себя не сознавая,
Хотел бы я достичь всей счастья полноты.
О, если бы не знал ни горя, ни греха я,
Ни человечьих мук, как их не знаешь ты.
О, если бы душа забвение нашла,
Она бы океан величьем превзошла.
Фредерик ван Эден (1860–1932)
Кувшинка
Меня кувшинка белая пленяет.
Своей короны белую листву
она так безмятежно расправляет,
Похожие книги
