– И все-таки я спрошу его, что он хочет, – возразила Аделия сердобольной служанке. – В противном случае есть не смогу, изведусь...
Глэнис поджала губы.
– Ну хорошо, я вам яблочко принесу. Вы только не задерживайтесь надолго! А то помню я покойного мистера Айфорда, – сказала она, – как засядет с управляющим в кабинете, так завтрак с обедом успеют простыть, а он и не явится. Все говорят, говорят... Спасу нет.
И Аделия улыбнулась.
– Так и Айфорд-мэнор тогда процветал, не то что сейчас.
– И то верно, – вздохнула служанка.
Но все же попросила ее не задерживаться... И Аделия пообещала. Расправила платье и поспешила к рабочему кабинету...
Бенсон сидел за столом, листая бухгалтерскую книгу. Увидев хозяйку, он быстро поднялся и на ее чуть вскинутые вопросительно брови отозвался смущенным:
– Вспомнил вот, что сговаривался с трактирщиком из Тальбота о продаже бочонка светлого пива. Он должен сегодня приехать...
Девушка так поразилась самому его виду, опрятному, с гладко выбритой бородой, и неожиданному смирению (неужели Бенсон вдруг передумал и решил вернуться к работе?), что с трудом сдерживала так и рвущуюся наружу восторженную улыбку. Но демонстрировать ее все же не стала, отозвалась лишь:
– Неужели дела настолько плохи, что мы продаем запасы собственной кладовой?
И Бенсон опустил голову.
– Полфунта, госпожа, нам точно не помешают. Хозяйство, как вы, верно, успели заметить, в полном упадке, доходы с поместья столь мизерны, что о них не стоит и говорить.
– И все же расскажи мне, – попросила Аделия, а сама присела на стул. И кивнула, позволяя сделать то же и управляющему...
Он сел.
– Я, право, не знаю, с чего и начать, – начал тот с нервной улыбкой, – вы, госпожа, должно быть, не привыкли к таким разговорам...
И вот это Аделии совсем не понравилось: она нахмурила брови и сцепила сложенные на юбке руки.
– Позволь мне решать, на какие темы я хочу и могу говорить – холодным тоном отозвалась она. И спросила несколько мягче: – Ты, я правильно понимаю, желаешь вернуться на прежнее место?
– Если позволите, госпожа.
– Позволяю, – сказала она, выдержав краткую, но заметную паузу. И кивнула: – Так что с делами поместья? Каков у нас годовой доход?
– Чуть больше ста фунтов. Это все, что мы получаем с земли...
– Сто фунтов?! – ахнула девушка и даже в лице переменилась. – Но как? У Айфордов акры земли, почему столь ничтожен доход?
Бенсон кивнул, осознавая, как тяжело принять эту истину с первого раза, это как глотнуть горькой полынной настойки.
– Бывший хозяин, моя госпожа, сделал упор на овец, – начал объяснять он положение дел, – прогнал многих вилланов, огородив земли под овечьи пастбища. И теперь, когда овцы почти все распроданы, земли пустуют, и платить с них оброк некому, как вы понимаете. Те несколько акров, что все еще сдаются в наём, приносят жалкие крохи...
– Как же тогда... – Все эти званые вечера, драгоценности и дорогие подарки, хотелось добавить Аделии, но она не сумела. От ужаса перехватило дыхание... – Как же...
Бенсон понял ее состояние, потому что сказал:
– Летом мы собирали фрукты в саду и продавали их, выручая хоть какие-то деньги. В имении чудный сад, требующий немалой заботы... – пояснил он. – Садовник, отпущенный на зиму, скоро вернется, а значит расходы опять возрастут. Мы платим ему восемь пенсов в день без еды и одежды. А еще течет крыша... Который год уж. Верхний этаж в плачевнейшем состоянии: штукатурка сыплется прямо на голову. Кровельщиков бы нанять, да это тоже обойдется в полкроны, не меньше. А еще скоро стрижка овец... Стригали и телеги для шерсти будут стоить не меньше двух крон. Ну и питание...
