Потенциал: Неопределен. Предполагается взаимодействие с причинно-следственными связями.
Каэлен смотрел на показания, чувствуя, как в животе сжимается холодный узел. «Вне линейного времени»? «Взаимодействие с причинно-следственными связями»? Это были концепции, которые обычные смертные слышали только в самых смелых (и запрещенных) научных гипотезах или древних мифах. Это не просто старый механизм или источник энергии. Это было что-то, касающееся самой основы реальности.
Он вспомнил видения в туннеле – город из света, хаос взрыва, лица Бессмертных Владык и тот ужасный, прекрасный лик. Связано ли это?
Каэлен осторожно извлек кристалл из камеры. Он держал его в руке. Объект казался тяжелее, чем выглядел. Его поверхность была гладкой, идеально подогнанной, несмотря на кажущуюся кристаллическую структуру. Как нечто, созданное не инструментом, а самой мыслью.
Что если попробовать… активировать его? Или хотя бы понять, как он работает? В его распоряжении были базовые энергоподатчики. Риск был огромен. Если это действительно артефакт, взаимодействующий со временем, он мог стереть Каэлена из существования, отправить его на миллион лет назад или вперед, или вызвать парадокс, который сожжет шаттл вместе с ним.
Но соблазн был слишком велик. Любопытство археолога, жажда понять, что он нашел, перевешивали страх. К тому же, кто знает, возможно, знание – это единственная защита от этого объекта или тех, кто за ним придет.
Каэлен подключил кристалл к низковольтному энергопорту консоли, используя специальный адаптер. Подал минимальный импульс.
Ничего.
Подал чуть больше.
Кристалл испустил едва заметное, почти неслышное дзынь. И на мгновение… мир вокруг Каэлена изменился.
Не физически. Шаттл остался шаттлом. Но на долю секунды Каэлен почувствовал, как его сознание растягивается. Он увидел себя – младенцем, затем ребенком, юношей, вот он сейчас в шаттле, а вот… старик с седой бородой, смотрящий на него с экрана, затем пылинка в космосе, затем… ничего. Прошлое и возможное будущее промелькнули перед его внутренним взором с невообразимой скоростью.
Помимо этого, он почувствовал… мысли? Или скорее, отголоски намерений. Древние, холодные, величественные. Они не были враждебными, но были совершенно чужими. Они говорили о порядке. О неизменности. И о защите.
Защита от чего? Или чего?
Эффект тут же прекратился. Каэлен тяжело дышал, словно только что пробежал марафон. Кристалл лежал в адаптере, снова тусклый и молчаливый. Но чувство растянутости времени, легкости бытия, осталось. И ощущение, что кто-то или что-то заметило эту краткую активацию.
Консоль выдала новое сообщение:
Активация: Успешно.Эффект: Локальное темпоральное ускорение/сжатие – субъективное. Обнаружено слабое эхо сознания.Внимание: Полевые сигнатуры обнаружены на периферии системы.
«Полевые сигнатуры?» Каэлен быстро переключил экран на внешние датчики. Радары дальнего действия молчали. Сенсоры ближнего поля тоже. Но специализированный имперский сканер, который был у него на борту – трофей с одной из старых, заброшенных станций – показывал что-то.
Не корабль. Не флот. Что-то другое. Несколько слабых, рассеянных сигнатур на самом краю системы. Слишком слабых для обычных кораблей. Это могли быть… имперские хронос-зонды? Или пассивные мониторинговые буи?
«Низкий уровень угрозы», – пробормотал Каэлен, вспоминая описание таких сигнатур в украденных имперских мануалах. Они не прилетят с крейсером из-за одного такого всплеска. Но они заметят. И доложат.
